Особенно,... 
17 
— Это мэтр Пьер Бо. Его контора находится на бульваре Латур-Мобур. Только я не помню номер дома. Кажется, седьмой.
— Вы с ним лично не знакомы?
— Нет… Позвольте спросить, зачем вы хотите его видеть? Жиль же еще не…
Альдо не договорил, не решаясь произнести роковое слово. Оно не давалось ему по той же причине, по которой Адальбера вывело из себя слово «жертва».
— Успокойтесь, князь! Я лишь хочу узнать, не менял ли ваш друг что-либо в завещании, скажем, за последние полгода.
Через некоторое время Альдо с огромным облегчением вошел в дом на улице Альфреда де Виньи и окунулся в его особую атмосферу, которую создали и умело поддерживали тетушка Амели, Мари-Анжелин и их старые слуги. Всем управляли Сиприен, великолепный дворецкий, и несравненная Евлалия, кухарка, женщина обидчивая и даже желчная. Секундное опоздание при дегустации ее суфле выводило Евлалию из себя. Это был настоящий домашний очаг, как и венецианский дворец Альдо, при необходимости служивший временным генеральным штабом благодаря бесчисленным связям маркизы и талантам мадемуазель дю План-Крепен, сколь многочисленным, столь и изменчивым. Она действительно была потомком крестоносцев и поклонницей творений сэра Артура Конан Дойла и его неповторимого героя — Шерлока Холмса. Видаль-Пеликорн жил на улице Жоффруа, на противоположной стороне парка Монсо, и часто по-соседски заходил к маркизе де Соммьер.
Хозяйка дома и ее компаньонка — как всегда во второй половине дня — сидели в зимнем саду среди цветущих растений. Их окружали большие витражи, изображающие процесс сбора чая, тростниковые рощи и нескольких гейш, чьи прически напоминали большие клубки шерсти с воткнутыми в них разноцветными вязальными спицами. Старая дама занимала некое подобие трона из ротанга, чья высокая спинка в форме веера окружала ее фигуру очаровательным белым ореолом. Именно в зимнем саду маркиза диктовала письма и принимала близких знакомых. После пяти часов вечера она приказывала подать ей один или два бокала шампанского, заменяя им «файв-о-клок» или пятичасовой чай, который ввели в моду англичане. Мадам де Соммьер называла его «отвратительным отваром».
Тетушка Амели находилась в некоторой задумчивости, когда к ней присоединились Альдо и Адальбер. Сидевшая за маленьким столиком Мари-Анжелин раскладывала пасьянс. Дамы одновременно подняли головы.
— Ну что? — хором спросили они.
— Это именно похищение! — удрученно вздохнул Морозини, опускаясь в кресло. — Консьерж с улицы Пуатье видел, как какие-то мужчины остановили машину Жиля, угрожая оружием сели в нее и уехали, предварительно обезвредив водителя и беднягу Вобрена.
— Господь всемогущий! — воскликнула Мари-Анжелин, бросая карты. Это похоже на дело Кутепова и дело Миллера![26]
— Вам следовало бы встретиться с инспектором Лекоком, правой рукой комиссара Ланглуа, — пробурчал Альдо. — Ему в голову пришло это же сравнение, — добавил он, отказываясь от предложенного ему бокала шампанского. — Я бы лучше выпил крепкого кофе или горячего шоколада: я просто заледенел!
— Выполняйте, План-Крепен! — приказала маркиза. — А вы, Адальбер?
— Я замерз не меньше и выбираю шоколад! Ладно, заказ сделан, вернемся к нашей истории. Я вот о чем подумал: не прошла ли новая семья Вобрена школу у Страны Советов!
— Что ты скажешь, Альдо? Ты согласен с тем, что эти аристократичные, хотя и нелюбезные люди могут быть замешаны в похищении? Мне верится с трудом. Я больше склоняюсь к мысли о мести соперника! Юная Изабелла слишком соблазнительна, чтобы за ней по пятам не следовала бы когорта влюбленных мужчин. Впрочем, хватило бы и одного! Каково это видеть, что тебе предпочли почти пятидесятилетнего, начинающего блекнуть, но богатого мужчину! И к тому же еще и порядочного! — добавила маркиза, заметив, что ее племянник нахмурился.
— Возможно, — признал он. — И даже вполне вероятно, но в таком случае, для чего было ждать заключения гражданского брака?
— Потому что можно быть безумно влюбленным и при этом сидеть без гроша. Ты же сам знаешь, как набожны мексиканцы. После венчания надеяться будет уже не на что. Если только не совершить преступление и не сделать госпожу Вобрен юной вдовой.
— Надеюсь, что она ею пока не стала, — вздохнул Альдо, которому никак не удавалось справиться с тревогой, овладевшей им с той минуты, когда Лекок объявил о похищении.
17 
