– Мы не будем больше совершать на вас покушений и оставим вас в покое. Живите, как хотите.
– Гарантии?
– Никаких, милорд. Вам придется мне верить, хотите вы этого или нет. Да и зачем вам чужие деньги? Ваш лен приносит достаточный доход, чтобы вы не волновались о своем будущем.
– Если я правильно понял, то последнее покушение…
– Дело наших рук.
– Чьих именно?
– Зачем вам это знать?
– Интересно! Вы проникли ко мне в дом и попытались меня убить чрезвычайно жестоким способом. То, что за этим может последовать мучительная смерть множества непричастных ни к чему людей, вас не остановило. То, что Серого рыцаря нельзя отравить, тоже никого особенно не смущало.
Шорох за обивкой! Он не один!
Ладно… продолжаем разговор…
– А когда вся эта затея провалилась, вы приходите ко мне и требуете неустойку за неудавшуюся операцию? Очень мило! Сверхнаглось, вы не находите? Или я должен как-то иначе понимать ваш визит?
– Вы вольны думать всё, что вам будет угодно. Я больше ничего вам сообщить не могу – просто не знаю.
– Когда и каким образом я должен сообщить вам о принятии этих условий? Или об отказе от этого?
– О получении денег мы и так узнаем, этот факт скрыть невозможно. А когда ваши солдаты и слуги покинут замок, то мы это просто увидим. Вот и всё. Если вы не сделаете этого в течение недели… то можете уже не спешить. Вас найдут везде. И вместо яда может быть стрела, нож или ещё что-нибудь.
Оглядываю средневекового рэкетира. Он явно на взводе, некоторые слова проговаривает быстро, теряет окончания. Волнуется? Естественно, чай не на купца наехал.
– А ваша организация, братство или как вас там…- собеседник дернулся. Отчего? – Отдаёт себе отчет в том, кого вы хотите запугать? Я вам не загулявший купчик!
– Мы всё это знаем. Но и вы смертны, милорд…
Кладу руку на рукоять клинка.
– И адские муки вас не страшат?
Вместо ответа он резко дергает рукой. Отскакиваю в сторону – клинок уже в руке.
Но нет… он явно не нападает. Собеседник опускает руку – на его горле виден свежий разрез… Секунду-другую он смотрит на меня торжествующим взглядом, после чего его ноги подгибаются и он сползает вдоль стены. Его почти сразу скручивает судорога. Яд! Он полоснул себя по горлу какой-то ядовитой хренью! То-то он и вел себя так борзо – разговор происходил со смертником.
Ну уж дудки! Повышенной слезливостью и чрезмерным состраданием я не страдаю!
Не будет тебе, скотина, легкой смерти.
Взмах клинка – и торжество в глазах рэкетира сменяется жутким ужасом! Не знаю, что и кто там тебе после смерти обещал, но туда ты теперь точно не попадешь…
Однако есть ещё и второй…
Поворот на месте, взмах клинком.
Скрипнув, косо сползает по стене кусок обивки, открывая темный проход. Он уходит куда-то вглубь стены. Узкий, только одному человеку пройти. Черт, света никакого нет! Но в проходе темно и отблесков света я там тоже не вижу. Значит и тот, кто только что тут был, с собою факела или фонаря не имеет.
А, стало быть, идти ему недалеко.
Блямс!
Прикладываюсь головой об выступ в стене.
Или он хорошо знает этот путь. В отличие от меня…
Выставив вперед клинок, ощупываю им путь.
Никаких ловушек он тут устроить просто не успел – слишком быстро всё произошло. И времени на такие подлянки точно не осталось.
Так и есть – впереди слышу звук шагов, кто-то пробирается по коридорчику. Ага, света у него нет, как и у меня, так что, хотя бы в этом отношении, мы в одинаковом положении.
Стараюсь особо не шуметь, но все равно, иногда клинок звучно царапает за стену. Фигово… Остается надеяться лишь на то, что убегающему будет малость не до того, чтобы вслушиваться в каждый звук за спиной.
Стены расступились в стороны, приподнялся и потолок, и я сразу потерял ориентиры. Куда идти-то? Ну, что ж, вспомним правило правой руки…
Переложив клинок в левую, я нащупал пальцами правой каменную кладку. Вот и стена… Вдоль неё и пойдем, не торопясь.
Впереди, где-то совсем рядом, лязгнул металл. Оружие? Не похоже, звук немного не тот. Но один плюс всё-таки есть – понятно куда идти.
Снова лязг, что-то заскрипело. Открывает дверь?
Черт, света нету!
Шаг вперед, ещё один… и ещё.
Кто-то шумно задышал у меня над ухом.
Не присядь я на корточки – было бы кисло!
Выбив искры из кладки, неведомое оружие пронеслось над моей головой так близко, что задело волосы.