169 
Да, они решили действовать через Кэролин. Они боялись меня – человека, убившего Темного Уайта. Казалось, легче всего было бы подстрелить меня прямо на улице, но это хотя и самый простой, но не самый верный способ. И они решили действовать наверняка. Найти уязвимое место. Застать меня врасплох, когда, одурманенный наркотиком, я не смогу оказать сопротивление.
Нет, нельзя сказать, чтобы я был недостаточно терпелив. Я проявил просто ангельское терпение.
Я ждал десять лет, даже одиннадцать. Конечно, я сыграл с ними грязную шутку, но у меня не было выхода. Когда легавые взяли меня за бока, я сдал им всех долбаных ирландцев, которых только знал. Всех, кто еще не был убит или умерщвлен иным способом – как Бриджит, как я сам. И все-таки мне пришлось ждать слишком долго. В мыслях своих я умолял их сделать первый ход. Я мечтал, чтобы они приехали сюда. Я воображал, будто я приехал к ним. Шеймас Патрик Даффи, встань! Довольно спать. Пора исполнить свой долг!
Да, ты уже не молод, но это только отговорка. Займись делом. Твои предки чтили закон кровной мести и в Ольстере, и в войнах с индейцами. Господи, если тебе нужен образец – загляни в биографию Эндрю Джексона. Помни, честь превыше всего. Внемли голосу сирены. Разве он не нарушил своей священной клятвы? Только трус «стучит» в полицию. Да, прошло много времени, но мы все равно должны убить его. Это наш долг. Пока Майкл жив, мы не можем…
Но они не появились. Они меня не нашли. Правда, четыре года назад в Чикаго, в поезде надземки, на меня напал вооруженный мужчина. Было поздно, вагон был пуст, и он был один. Он направил на меня пистолет, но поезд дернулся, и он, не удержав равновесия, качнулся вперед. Я перехватил его руку с оружием и выкрутил так, что сломал ее. На следующей остановке я выскочил из поезда и затерялся в ночном городе. Была ли это обычная попытка ограбления? Не знаю. Мне следовало проверить, но вместо этого я поспешил скрыться. Сейчас, впрочем, я склоняюсь к версии заурядного грабежа.
Тем не менее я не расслабляюсь. Я читаю газеты и слежу за новостями.
Шеймас Патрик Даффи умер в прошлом году. Ему было семьдесят восемь лет, и он мирно скончался в своей постели. Он был последним из поколения ирландских ветеранов, последним персонажем давно забытой истории. В некрологе, опубликованном «Нью-Йорк Таймс», упоминалось, что в девяностых годах ирландская мафия – как несколько ранее итальянская и русская – прекратила свое существование. Сейчас, разумеется, нью-йоркские профсоюзные боссы честны и неподкупны, азартные игры забыты, «гринкарты» никому не нужны, наркомания побеждена…
Убийца-ирландец снимает свою нелепую шляпу и вытирает лицо. Он взмок и нервничает, а ведь он пока прошел только несколько шагов от машины до дома.
В предчувствии чего-то важного я смотрю на календарь, на часы. Долго, слишком долго… Намного дольше, чем я думал. Мне уже начинало казаться, что ты так никогда и не сделаешь решительного шага. Что ты поймешь, какая это страшная пытка – просто ждать. К сожалению, ты не настолько умна. Тебе не проникнуть в глубь моей души.
Интересно, кто нынче босс? До меня доходили разные слухи, но информация поступает скудная. Может, это твоих рук дело? Может, босс теперь ты?
Ты, наверное, мечтала об этом дне. Представляла его во всех деталях. Ты все спланировала, продумала, посоветовалась со специалистами. Что ж, я тоже не сидел сложа руки. Сегодняшний день станет квинтэссенцией всего, что было с нами. Кульминацией нашего с тобой жизненного пути. Время спрессовалось, превратившись в одно лишь «сейчас». Окружающий мир двигался дальше, но мы с тобой – нет. Все вокруг нас стало другим, и только мы с тобой по-прежнему скованы одной цепью – ты и я. Да, я это знаю. Не беспокойся, я тебя не разочарую. Я готовился. Репетировал. И не один раз. И прежде чем опустится занавес, каждый из нас сыграет свою роль до конца.
Я бесшумно скатываюсь с дивана и ползу на четвереньках к столу, на котором стоит компьютер. Из ящика я достаю последний шедевр Гастона Глока. Я навинчиваю на ствол глушитель и, выбравшись в холл, прячусь за кадкой с раскидистой юккой. Рябой убийца еще здесь. Он никак не дойдет до крыльца.
Я протягиваю руку к входной двери, готовясь распахнуть ее настежь и встретить убийцу выстрелом в упор. Я почти нажал на ручку, как вдруг у меня внутри все холодеет. Из кухни в глубине дома доносится какой-то шорох. О боже! Кажется, я просчитался и в доме кто-то есть. Шум мотора, работающего на холостом ходу, скрип калитки – все это только отвлекало мое внимание, пока основная группа заходила с тыла. Они приблизились по оврагу, поднялись по склону и прошли через участок соседей. Тот дом, на другой стороне… Их собака – немецкая овчарка по кличке Омар – заметила чужих. То-то она лаяла как сумасшедшая, посылая мне сигналы, предупреждая… Господи, Майкл, да ты никак стареешь, становишься старым и глупым. А старым дуракам место на кладбище.
169 
