– Что же хорошего?
– Давно никто так не старался для меня, – Вика снова мечтательно вздохнула. – Почему-то все всегда думают о себе. Ты думал обо мне. Или, по крайней мере, пытался думать.
– Всё время думал и сейчас думаю… – Дмитрий привлек Вику к себе и поцеловал. От прикосновения к её губам голова начинала кружиться.
– Ну, это я чувствую, – она скользнула рукой по его телу.
– Не балуйся, – он попытался задержать её руку.
– Я не балуюсь. Я просто не хочу тушить свет, – Вика оседлала его и лукаво улыбнулась. – Или ты против?
– Только бы ты против не была, – он слегка приподнял её.
– Дима… Димочка… как с тобой хорошо… – опускаясь на него, прошептала Вика.
Она слегка запрокинула голову и дышала часто, как от быстрого бега. Дмитрий прижался лицом к её небольшой упругой груди. Запах её тела пьянил, от её близости дыхание срывалось, сознание заволакивал туман. Одним движением он опрокинул Вику на спину и накрыл собой. Она коротко вскрикнула, её ноготки царапнули плечо Дмитрия. Он даже не почувствовал боли. Он вообще не чувствовал ничего, кроме её нежного тела. Ещё он хотел слышать её голос. Вернее, не просто её голос…
– Дима… мне так… хорошо… – задыхаясь, прошептала Вика.
– Скажи, что любишь меня! – Дмитрий говорил с трудом, воздуха не хватало.
– Да…
– Скажи, что любишь меня!!!… – он почти выкрикнул последние слова.
– Люблю… Я тебя… люблю!!!…
Вика уже была не властна над собой. Она царапала его плечи, вскрикивала, извивалась под ним, как змея, а он не мог оторваться от её тела, не мог остановиться хоть на секунду.
– Как хорошо… Дима… – прошептала Вика. – Мне никогда так хорошо не было…
– Прошу тебя, ещё чуть-чуть…
– Дима… – её шепот стал совсем слабым, но тут же она сорвалась на крик. – Кончай же или я умру!…
Его последнее движение заставило Вику снова вскрикнуть. Он зажмурился и закусил губу до крови. Воздуха не хватало, сердце рвалось из груди…
– Дима… ты сумасшедший, – ласково прошептала Вика, нежась в его объятьях.
– Я знаю, – он улыбнулся и поцеловал Вику в лоб. – Зайчонок. Маленький мой зайчонок.
– А ты мой Хан, – Вика прижала к губам его ладонь. – Я буду твоей любимой наложницей. Мой господин.
– Моя…
– Молчи, – она прижала палец к его губам. – Ты – мой господин. Хан.
Глава 36
Дмитрий сидел рядом с постелью матери. Её маленькие худые руки лежали поверх одеяла, глаза были закрыты, а лицо было настолько бледным, что кожа казалась прозрачной. Сейчас её не мучила отдышка и, как показалось Дмитрию, она задремала. Хотя выглядела она сейчас лучше, чем несколько часов назад, он не мог смотреть на неё без жалости.
Невольно он вспомнил, как всё началось. На самом деле, это была его мачеха. Матери своей Дмитрий не помнил – ему не было года, когда она умерла. Из раннего детства в памяти остались отец, бабушка и дедушка. У всех были мамы, у него – нет. Когда он начинал спрашивать, где мама, взрослые отводили глаза и говорили, что мама уехала. Так продолжалось до тех пор, пока ему не исполнилось шесть лет. В дом, в котором он жил с отцом, переехала новая семья. Весь день дворовая компания мальчишек с любопытством наблюдала, как выгружают из машины вещи, а затем вносят их в дом. Особенно было интересно, когда стали вносить пианино. Оно издавало диссонансные звуки и никак не хотело протискиваться в дверь подъезда, а грузчики никак не хотели открыть вторую половинку подъездной двери.
– Ну, пианине полный … – констатировал Лешка из второго подъезда, которому уже исполнилось восемь, выругавшись по-взрослому.
– Чего пианине? – переспросил Вовчик.
– Ну, сломается совсем, – авторитетно пояснил Лешка и повторил ругательство.
– А! – Вовчик понимающе кивнул. – Это точно! Интересно, кто ж на нем брынчать будет?
– Если пацан, то пусть лучше с девчонками в песочнице пирожки лепит и в куклы цацкается, – поставил ультиматум Миша и засунул руки в карманы шортов, по всей видимости, давая этим понять, что размазне-пиантсту и руки не подаст.
– Может у него мама учительница музыки? – предположил Дима.
– Точно, Димка прав, – согласился Лешка. – Димка, а твоя мама кто?
– Не знаю. Не спрашивал. Папа говорит, что она уехала. Но пианино у нас нет.
– Я так думаю, что она, наверное, ученая, раз её так долго нет, – глубокомысленно заявил Лешка и почесал конопатый нос. – Ученые всегда в экспедицию надолго уезжают. Слушай, а почему она с твоим папой не уехала? Наши всегда вместе уезжают.