ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  40  

Наступающие части догнали вал разрывов — он опять отпрыгнул вперед, еще на три сотни метров. А когда танки добрались до него снова — вдруг опал, исчез, оставив людей в такой тишине, что в ушах звенело. Из выхлопных труб «тридцатьчетверок» ударили сизые снопы, танки стали ускорять разбег — и эскадрон тоже перешел на рысь. Минут десять гонки — впереди опять загрохотало. Над ровной поверхностью только-только начавшей светлеть степи, выдавая позиции врага, полыхнули алые огоньки, перед танками и между ними черными комьями взлетела земля. Танки сбросили ход, с коротких остановок начали отвечать, и подмигнувшее атакующим место сплошь заросло многочисленными разрывами. Эскадрон нагнал машины, местами даже вырвался вперед — но танкисты быстро разогнались снова, пошли на врага, непрерывно стрекоча пулеметами. Румынские позиции отвечали частым винтовочным треском, длинными очередями. Справа от Зверева неожиданно вылетел из седла молодой казак, потом кувыркнулись бок о бок на снег сразу три лошади. «Тридцатьчетверки» опять заговорили главным калибром, «гася» вражеские пулеметы. Некоторые кавалеристы дернули из-за спин древние, как Мафусаил, и надежные, как рогатина, мосинские трехлинейки, начали отвечать.

Андрей тоже было потянулся к автомату, но передумал. Один черт на скаку с седла никуда не попадешь. Да и дальнобойность у «ППШ» двести метров с хвостиком — далековато. А потому он сместился чуть левее, прикрываясь танковой броней, и сунул кисть руки в темляк, потянул из ножен шашку. Пятьсот метров, четыреста, триста… Румынские пулеметы замолкали один за другим, и всадники уже без особой опаски выскакивали между танками, рвались вперед. Двести метров — и оккупанты побежали, выскакивая из окопов, бросая оружие, петляя как зайцы.

Впереди щелкнул одинокий выстрел — Андрей увидел в узкой ячейке одетого в зеленую шинельку бойца с бабьи повязанным на голове платком. Румын торопливо передернул затвор, вскинул винтовку, целясь точно в него. Зверев пригнулся к самой шее кобылы, пнул ее пятками, заставляя скакать еще быстрее. Выстрел — пуля свистнула где-то совсем рядом. Стрелок опять дернул затвор, поднял оружие. Щелчок: пусто.

— Обойму поменяй! — рявкнул Андрей, налетая на ячейку.

Румын взвыл, вскинул винтовку над собой, закрываясь от клинка, но князь чуть помедлил с ударом и хлестко обрушил остро отточенную шашку не на голову врага — а на спину, за его ружье, по основанию шеи, подрубая позвоночник на загривке.

Эскадрон промчался через разбитую артиллерийскую батарею в пять стволов, походя срубив несколько пытающихся убежать пушкарей, снова пристроился за тропящими степь «тридцатьчетверками». Внезапно танки разделились: большая их часть повернула влево, убыстрила ход. Но десятка четыре продолжали двигаться вперед и скорость даже уменьшили. Это было сделано очень вовремя — лошади нуждались в отдыхе. Хотя бы в таком, как переход с галопа на широкий шаг.

— Прорвались, — утер рукавом лоб сержант Шеремет. — Теперь, коли повезет, до вечера километров сто пройдем. Выдержали бы кони — тогда Котельниково нашим через три дня будет… Тьфу-тьфу, чтоб не сглазило.

Походным шагом кавалерия шла вместе с танками часа два, пока впереди не показалась небольшая деревенька дворов в пятнадцать, почти не тронутая войной: ни одного сгоревшего дома, никаких зенитных или артиллерийских батарей. Два колодца с журавлями, дымок из труб. Идиллия! «Тридцатьчетверки» двумя колоннами обогнули селение с двух сторон, несколько эскадронов двинулись напрямую.

Андрей одним из первых выехал на раскатанную, судя по следам, санями центральную улицу. Возле крайней избы, притоптывая, курил в ладонь сигаретку солдатик с винтовкой за спиной. Шинель зеленая, поднятый ворот, погоны, кепка с козырьком. Форма непонятно чья — но точно не советская. Услышав топот, бедолага поднял глаза, но никак не отреагировал, то ли растерявшись, то ли приняв казаков за своих. Все же километров сорок от фронта — чего бояться. Почти от середины дороги Зверев до него не доставал, а потому за оружие не схватился, чем окончательно успокоил уже фактически мертвого оккупанта. И поворачивать ближе не стал — позади ведь широким потоком другие кавалеристы идут, так что никуда не денется, прихлопнут. Зато с высоты седла он увидел построение перед недавно побеленной избой за ровным аккуратным плетнем. Человек тридцать, в три ряда, с винтовками за спиной. Напротив них разгуливал какой-то красавчик с плетью и в нарукавной повязке.

  40