33 
Глазам своим не верю, изумилась Шейла. Я всегда знала, что в нем пропал великий трагик, но никогда не думала, что настолько великий.
— Ш-шейла, — едва ворочая языком, пролепетал Брайан, — ты ведь помнишь тетушку Эйлин? — Он снова всхлипнул, но на этот раз его всхлип больше походил на икоту.
— А как же, — не моргнув глазом, соврала Шейла. На самом-то деле у Брайана в жизни не было никакой тетушки Эйлин. — Когда бедняжка умирала, я была рядом. — Украдкой поглядывая на Маргарет, Шейла продолжала: — Лежа на смертном одре, она сказала мне: «От всего сердца надеюсь, что он там, на небесах, все-таки научился танцевать». И тогда… Тогда я сказала ей, что там она будет танцевать с ангелами… — Глаза Маргарет наполнились слезами. — Она его простила.
Брайан скорбно кивнул, вытирая мясистой ладонью щеки, залитые слезами:
— Она простила ему те долгие годы, когда на всех семейных торжествах была вынуждена тихонько сидеть в уголке, потому что он не позволял ей танцевать.
— Мне порой кажется, что я так и не простила Ангуса, — призналась Маргарет. — Стоило мне только взять в руки кисти, он сразу начинал пенять мне: «Ты бы лучше занялась чем-нибудь полезным, чем даром тратить драгоценное время».
— О, какой ужас! — воскликнул Брайан.
— Вот-вот, и я про то!
— Вам повезло, что у вас все же появился шанс реализовать свой творческий потенциал, — сказала Шейла. — Бедная тетушка Эйлин! К тому времени, как дядя Берни отдал богу душу, у нее разыгрался такой артрит, что она едва могла ходить, не то что танцевать. А вы-то, слава богу, на здоровье не жалуетесь.
Маргарет кивнула:
— Но это нисколько не помешает Мэй отомстить мне.
— Кто знает? Если бы нам удалось вернуть все картины с ее узором, то… мы бы придумали, как почтить ее память. Держу пари, ей вовсе не хочется, чтобы о ней забыли. А теперь, когда ее скатерть украли, это вполне может случиться. Думаю, мы все этого подсознательно боимся: что нас все позабудут после смерти. Мы не должны допустить, чтобы подобное произошло с Мэй, — разливалась соловьем Шейла.
— Я не желаю видеть их у себя дома, — отрезала Маргарет.
— И не надо! — с неподдельным жаром поддержал ее Брайан. — Мы соберем все картины, которые вы так необдуманно раздарили, и я обещаю, нет, я клянусь вам, мы сумеем о них позаботиться. А теперь, если вы не возражаете, давайте составим список имен и адресов тех, кому выпало счастье быть вашим другом.
16
— Ну и на кого я теперь похож? Вылитое пугало! — хныкал Бобби. Он стоял в ванной, с ужасом изучая в зеркале обломок своего несчастного зуба. — И где, по-твоему, мы раздобудем зубного врача в этом захолустье?
— Через Интернет — там можно найти практически все, — успокоила его Анна.
Она распечатала список всех зубных врачей, проживающих в Голуэе, и стала звонить, поначалу безрезультатно.
— У доктора все расписано до пятницы.
— Извините, у нее все время занято.
— Простите, но доктор сейчас в отпуске.
— А вы уже были у нас раньше? Нет? Что ж, Попытаемся выкроить для вас время в среду, на будущей неделе…
Но, как известно, капля камень точит. В конце концов Анна позвонила в клинику доктора Дэниэла Шарки.
— Центр доктора Шарки «Белоснежная улыбка», — едва слышно прошелестел умирающий женский голос.
— Здравствуйте, — сказала Анна. — Я хотела узнать, не могли бы вы нам помочь…
— Подождите минутку…
Откуда-то из глубины приемной доносился рокот работающего телевизора. Анна ждала, прижав трубку к уху.
— Итак, что там у вас стряслось? — спросила женщина, возобновляя разговор.
— Мы проездом в Ирландии. Мой муж ел оладьи с голубикой, как вдруг…
Выслушав ее исповедь, женщина на другом конце провода тяжело вздохнула и снова попросила Анну подождать.
В трубке что-то грохнуло — не иначе эта клуша уронила телефон. Анна нетерпеливо постукивала по полу ногой, моля Бога, чтобы связь не оборвалась. Это было, мягко говоря, не совсем то, к чему она привыкла. В Лос-Анджелесе Бобби ставили коронки в престижной, безумно дорогой клинике. Его пользовал сам доктор Фэйворман, известный протезист, который приводил в порядок рты множества знаменитостей. В его клинике была специальная потайная дверь для именитых клиентов, о существовании которой Бобби проведал и преимуществами которой он без зазрения совести пользовался при каждом визите. Надо признать, Фэйворману все было до лампочки, лишь бы ему исправно платили (а его услуги стоили недешево). Слава богу, ему не было никакого дела до личной жизни своих пациентов, а администратор в приемной была всегда приветлива и дружелюбна.
33 
