Последние отзывы

  28  

– Пусть на землю и… хм… ах да – на океан…

– На воду.

– Придет… вернется…

– Тишина, – закончил Хару. – Этого мы еще не проходили. Запомни символ и читай дальше.

Мотылек, шевеля губами, разбирал про себя последний столбец.

– А враг… Не знаю… в общем, пусть сгинет и не возвратится никогда.

– Не «враг», – Хару ткнул во второй сверху знак, – а «брат».

– Какой еще брат? Чей?

– Это к делу не относится. Начерти оба новых знака вот тут, на земле, по десять раз каждый. Потом проверим, как ты их запомнил.

Мотылек подобрал сухую ветку и принялся чертить на тропе символы.

– А первый знак? – спросил он. – Как всегда?

– Да, – кивнул Хару. – Имя бога пропускаем.

Мотылек поднял голову.

– Слушай, дед, а чего я подумал – неужели нельзя прочитать символ и узнать наконец, как его зовут?

– Нельзя, – сказал шаман. – Никто не может прочитать этот знак. На нем заклятие.

– Какое еще заклятие? Почему?

– Потому что это киримский бог. Все киримские боги безымянны.

– А почему?

– Дело было так, – шаман присел на каменный край жертвенника. – Много сотен лет назад, как ты знаешь, случилась большая война. Кирим сражался с империей – и проиграл. Значит, боги империи оказались сильнее, чем наши, киримские. С тех пор мы поклоняемся имперским богам, а киримские, по приказу императора, низвергнуты, лишены имен и забыты.

– У-гу… – протянул Мотылек. Он не совсем понял, в чем дело. – А при чем тут имена?

– Для бога имя – это всё. Ведь боги бессмертны, только покуда их помнят люди. Если богу не поклоняться, он слабеет, вырождается и в итоге умирает. Лучший способ погубить бога – сделать так, чтобы о нем все забыли.

– Но мы ведь помним о том, что безымянный бог был?

– А откуда мы знаем, кто он такой? Вот тут, – шаман указал на стелу, – изображены молодой воин и морское чудовище вани. Как зовут воина? Почему в его руке копье? Хочет ли он убить вани? Или он – его хозяин? И какое отношение они оба имеют к нашему безымянному богу? Никто ничего не помнит. Ладно… Шаман оборвал свою речь, заметив, что Мотылек, вместо того чтобы писать символы, сидит на корточках и таращится на барельеф.

– Вынь изо рта ветку и пошли к следующей стеле.

Мотылек встал, но, вместо того чтобы последовать за шаманом, уставился на пронзаемого копьем «дракона». Неведомый камнерез как будто хотел наделить его чертами самых ужасающих обитателей архипелага. Чудище выглядело как помесь ящерицы и змеи, с огромной, полной зубов пастью, четырьмя толстыми когтистыми лапами, длинным гребнистым хвостом и острым плавником на спине.

– Дед, – спросил мальчик, – а вани бывают на самом деле?

– Да, конечно. Но они совсем не такие. Сразу видно, что камнерез их никогда не видел живьем. Эти твари обитают в океане, далеко-далеко, в глубокой воде, куда рыбачьи лодки не заходят. Сами они гладкие, черные, здоровые, как быки, похожие на рыб, но не рыбы. Вместо плавников – лапы с перепонками…

– А дядька Карп рассказывал всё не так. Что вани живут не в открытом море, а на рифах, и вовсе они не гладкие, а бугристые да шершавые – тронешь рукой, кожу сдерешь. А зубищи у вани в три ряда, и он может заглотить человека целиком!

– Хе-хе… Карп сам-то видел вани хоть раз в жизни?

– Нет, он сам не видел, но его двоюродный брат рассказывал, как десять, а может, двадцать лет назад один вани заплыл в дельту и кружил вокруг лодок – только черная спина из воды торчит, а на спине острый плавник, как парус. Дядька Карп говорил, что все парни, кто был в воде, так к берегу дунули, аж вода закипела! Дед, а вани едят людей?

– Вот чего не знаю, того не знаю, Мотылек.

– А на берег вани выходят?

– Полагаю, нет. Если бы они на берег могли лазать, так и жили бы не в море, а здесь, у пристани – еды-то побольше, да и ловить ее попроще будет…

– Ой, дед, не пугай меня на ночь глядя!

– А теперь хватит меня отвлекать и пошли дальше.

– Ой смотри, смотри! – завопил Мотылек, схватив его за руку. – Вон там, под деревьями! Глаза!

– Где? – Шаман, прищурившись, вгляделся в сумрак.

– Да вон там! Это вани выполз из реки!

Но в той стороне, куда указывал Мотылек, было совсем темно. Солнце давно уже ушло за деревья, в багровые облака на западе. В темно-синем небе зажглись первые звезды. В священную рощу вступала прохладная ночь позднего лета.

  28