77 
— Хватит, Сережа, — Катя положила руку на плечо атлету, — отпусти его, а ты, Павлов, не вопи, веди себя прилично, никому ты не нужен. Просто мы с Сергеем хотим тебе и Грише кое-что рассказать, кое-что очень интересное.
— Катя! — вмешался Григорий. — Что все это значит?
— Это значит, что, если б Сергей не застрял в лифте, нам не пришлось бы дрожать под дулом Павлова.
— Катерина Федоровна! — начал оправдываться Сергей. — Я его до парадной вел. Он по лестнице, я в лифт. Кто ж знал, что он электричество в подъезде вырубит, еще и мобильник умер, как назло.
— Пешком ходи, сыщик нах, — процедил сквозь зубы прижатый к столу Павлов. — А как я еще сигналку бы отрубил, дубина.
— Катя, я требую объяснений. — Григорий продолжал непонимающе смотреть на Катю.
Сергей осторожно, по сигналу Кати, отпустил Павлова, и тот распрямился, сел, хрустя плечами.
— Катя?! Долго ты ее еще будешь так называть нах? Она Лена, узнаю хитрую суку Павлову нах! Видишь, док, она уже мужиков домой водит.
— Гриша, объяснения будут. Подробные. Павлов, я теперь Катя, уясни себе навсегда. В моей пробитой башке еще живут воспоминания о нашей любви, поэтому ты здесь, а не в тюрьме, так что заткнись на время. А в моем Катином сердце, кроме любви к тебе, Гриша, живут боль и обида, поэтому вам придется меня выслушать. Я докажу вам, что ни в чем не виновата, а Сергей мне поможет.
— Ну давай, удиви нас нах.
— Я вспомнила, кто я, через неделю после вылазки в Коламск. И мне сразу стало очень легко. Я искала Катю, а нашла себя. Прости, Гриш, что я не открылась тебе сразу. Боялась потерять тебя, да и нужно было разобраться. Мне столько наговорили про Лену, а я помнила про себя в основном хорошее.
— Пипец, как интересно нах.
— Это особенности нашей памяти, — помог Кате с объяснениями Сергей.
— Тебя забыли спросить нах.
— Да помолчи ты, психопат! — зашипел на Павлова Григорий.
— Я вспомнила свой последний день буквально по минутам и точно знаю, что не была у Жени после исповеди. Я психанула, погнала Кинг Конга к монастырю, но скоро успокоилась, ребенок во мне завозился, живот потянуло, я испугалась, развернулась обратно, и мы стояли часа три у больницы, я ревела Кинг Конгу в плечо, боялась идти. Потом вроде отпустило, и мы поехали домой.
— Правильный выбор нах. В больнице был Гриша, а дома я — злой, пьяный в дым и с битой в руке.
— Понятно, — тихо сказал Григорий. — Это все? Где, кстати, сейчас этот Кинг Конг?
— Бывший персональный водитель и телохранитель Елены Павловой, Климко Юрий Павлович, тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, глухонемой, человек огромной физической силы, получил пятнадцатого января тысяча девятьсот девяносто девятого года травму черепа от гражданина Павлова… — начал зачитывать Сергей.
— Короче, урод! — зарычал на него Павлов.
— …уехал в Москву после похорон Павловой Е. В., претензий к ее мужу-убийце не предъявил. В Москве погиб через месяц в пьяной драке, говорят, пил не просыхая и буквально сам полез на нож. Похоже, смерти искал.
— Плохо дело нах, нет свидетеля, Ленка.
— Давайте помянем Юру, — грустно произнесла Катя, — не было у меня друга верней, да, наверное, и не будет. А тебе, Павлов, повезло. Убил бы он тебя, как ты вышел.
— Ха! — оскалился Павлов, но выпил вместе со всеми.
— Ты, Гришенька, больше не пей, пьянеешь быстро, а я хочу, чтоб ты все, что сейчас услышишь, понял, хорошо?
— Хорошо, — покладисто согласился с Катей Григорий.
— Вообще-то, может, и неплохо вышло, Сережа, что ты в лифте застрял. Пока ты там сидел, меня тут, кроме оскопления, еще в двух убийствах обвинили.
— Ничего себе! — присвистнул детектив. — Хорошо, что мы подготовились.
— Понятно. В отказку Ленка пошла. Я — не я, кругом чистая нах, никого не трогала. Ой, люблю — не могу.
Катя, не обращая на слова бывшего мужа никакого внимания, продолжила:
— Вот и стала я думать, голову ломать — если не я, то кто же Женю обкорнал.
— Да. Кто же нах?
— Женя говорит, что видел меня, но он же почти слепой, и света не было. Слышал меня, но меня ли? Голос был хриплый, а от страсти ли? Поп в машине видел лицо всего долю секунды — платок, очки, — что он там еще мог разобрать. Про Ким кто говорил — та, кто Женю резала. Вывод какой?
— Ты — святая. — Павлов громко заржал.
— Тебя подставили, — согласился Григорий, не обращая внимания на Павлова. — Но кто?
77 
