Особенно,... 
75 
– Неделю назад, – Олег исподлобья посмотрел на отца. – Па, перестань меня дразнить, мне и так скверно.
– Это почему же?
– Да вышло всё глупее глупого, а ты ещё и шутки шутишь…
– Если бы до тебя, сынок, не дошло, то я поплакал бы. А так, давай переведем всё в шутку.
– А вдруг меня Марина не простит?
– Олег, ты ведешь себя, как ребенок, – в комнату вошла мама и покачала головой. – Иди поешь. Всё в порядке будет.
Олег приехал домой, когда уже стемнело. Подходя к дому, он взглянул на окна. Одно было слабо освещено. С замирающим сердцем Олег поднялся по лестнице. Когда он нажал на кнопку звонка, у него ноги стали ватными. Несколько секунд показались Олегу часом. В квартире послышались шаги Марины. Она остановилась у двери и спросила: «Кто?». По голосу было слышно, что она плачет. Олег ответил. Она открыла дверь. В прихожей было темно. Олег вошел, включил свет и ужаснулся. Заплаканной он видел Марину всего пару раз и эти разы не шли ни в какое сравнение с тем, что было теперь. Только сейчас до него окончательно дошло, что он натворил.
– Ты за вещами? – дрожащим голосом спросила Марина.
– Мариночка, ради Бога, прости меня! – Олег обнял Марину свободной рукой. – Я таким придурком оказался…
– Я виновата перед тобой… я ничего не успела тебе объяснить…
– Что ты должна была мне объяснять?
– Это был отец Снежаны… Не знаю, из каких соображений он вспомнил о моем существовании… мы не виделись уже пять лет… Я думала, что ты придешь пораньше, и я успею тебя предупредить, а ты задержался… У меня с ним ничего нет… ты только не думай…
– Я ничего не думаю. Прости меня, за эту выходку! Сам не знаю, что на меня нашло.
– Олежка, ты только не уходи… – она разрыдалась, прижимаясь к его груди. – Никто сюда больше никогда не зайдет… я ни с кем никогда не встречусь…
– Успокойся, Мариночка! Успокойся… ну, перестань… Я же люблю тебя, солнышко моё… Глупо всё вышло… я себя, как дикарь, повёл…
Успокаивал Олег её долго. Когда, наконец, ему это удалось, они прошли в комнату, Марина поставила цветы в вазу. Олег ними уже все пальцы исколоть до крови успел. Он сходил на кухню и сварил кофе. Марина сидела на диване, поджав ноги и кутаясь в плед. Олег подал ей кофе и присел прямо на пол, прислонившись затылком к её коленям.
– Ты, наверное, голодный…
– Нет. Тебе холодно? – спросил он.
– Я сильно перенервничала… теперь знобит, – виновато ответила Марина.
– Успокойся, ведь всё в порядке.
– Ты где был?
– У родителей. Розы тебе от папика. Мне дырки в пальцах от роз.
– Ты что-нибудь им сказал? – в голосе Марины снова послышался страх.
– Ты лучше спроси, что мне сказали, – Олег повернулся к Марине и улыбнулся. – Меня чуть касторкой не напоили, чтобы я не дурил. Я пообещал, что больше не буду, и мне милостиво дали поесть. Папик передал тебе розы и очень просил завтра приехать вместе.
– Ой, что будет…
– Ничего. Мои родители сказали, что я веду себя, как дикарь, и должен радоваться, что у меня такая жена, а я заблажил.
– Олежка, или ты не всё им рассказал, или…
– Ты же успела посекретничать с моей матушкой и рассказать ей больше, чем мне. Добрыдника мои родители знают. Вот мне и объяснили, что к чему.
– Я так боялась! – Марина грустно улыбнулась. – Проревела весь вечер.
– А я пока возвращался, боялся, что ты не простишь меня. Давай я тебя согрею.
Олег сел с Мариной рядом и обнял её. Она склонила голову на его плечо и коснулась кончиками пальцев его щеки. Какой она была хрупкой и беззащитной… Олег пересадил Марину к себе на колени и начал целовать. Она отвечала на его поцелуи, её руки касались его, дыхание дрожало. Голова у Олега закружилась. Он развязал пояс халата и прильнул губами к её часто поднимающейся груди. Марина сняла с него рубашку и начала расстегивать на нем джинсы. Наверное, в первую ночь Олег не был с ней так нежен, как тогда. Он брал её, задыхаясь от счастья. Он обожал её. Её тихий сладкий стон сливался с его хриплым дыханием. Та лавина наслаждения, которая накрыла их одновременно, была настолько сильной, что у Олега потемнело в глазах и, кажется, сердце биться совсем перестало. Марина вскрикнула. Через несколько секунд Олег с трудом вздохнул, перед глазами стоял легкий туман. Марина дышала тяжело, отрывисто. Олег всё ещё хрипло, прошептал:
– О, Господи! Как же я тебя люблю!
– И я люблю тебя… – чуть слышно прошептала она.
75 
