92 
– Что колоться, Олежек? – она тяжело вздохнула. – Ничего у нас с детьми не выходит. Я ребенка хочу, Макс тоже…
– Может, стоит провериться?
– Проверились. Я уже раз пять проверялась. Меня чуть ли не наизнанку вывернули – всё в порядке. Теперь и Макс проверился – у него тоже. Всё идеально, только вот ничего не получается.
– Извини за нескромный вопрос, тебе с Максом хорошо?
– Не то слово, – как ни странно, Олег почувствовал укол ревности от её слов. – Ты и представить себе не можешь, насколько он ласковый и насколько он обо мне заботится!
– Мне-то чего представлять? Не я же с ним в постель ложусь. Не кисни, всё у вас получится, – он хотел успокоить Оксану.
– Спасибо за утешение. Нам только на это и остается надеяться. Макс тоже самое твердит, а мне уже на свет смотреть тошно. Я когда грудничков вижу, реветь потом полдня готова, – у неё стали совсем грустные глаза.
– Исходя из того, что видишь ты их каждый день, то и ревешь ты каждый день, – он приподнял голову Оксаны за подбородок.
– Реву, – у неё дрогнули губы. – Макс из-за этого переживает, уже не знает, чтобы он для меня сделал. А мне и его жалко…
– Вот теперь давай хором поплачем, – Олег легонько щелкнул её по носу. – Сейчас пойду, разбужу Макса, и мы тебе попку вдвоем нашлепаем, если слушаться не будешь. Ты Макса слушайся, он старше, соображает лучше.
– Ага, прямо сейчас и нашлепаете, – Оксана бросила недокуренную сигарету. – Посиди со мной, если спать не хочешь, а то я сейчас снова расхныкаюсь.
– Конечно, – Олег сел рядом.
– Как ты вообще?
– Никак, – он пожал плечами. – Мне здесь кое-чего насоветовали…
– Может быть, они и правы. Только ты никуда не уезжай, – она слушала очень внимательно, потом сказала. – Переведись в Управление и сиди себе там. Новые люди, новая обстановка. Встряхнешься. Маме говорил?
– Говорил. Она твердит, что угодно, только чтобы я не уезжал. Точно, как ты.
– Вот видишь, – она улыбнулась и прижалась к его плечу. – Знаешь, Олежка, ты напрасно вбиваешь себе в голову, что нам всем от тебя сплошные неприятности. Мы тебя все обожаем. Даже Макс тебя воспринимает, как брата.
– Оксана, я сам себе в тягость, – вздохнул Олег.
– Нам не в тягость. Особенно мне. Я ведь всё ещё люблю тебя, – она слегка смутилась. – Наверное, я никогда не смогу тебя разлюбить и воспринимать только как брата.
– Не надо, Оксаночка, – Олег поцеловал её в лоб. – Мы и так слишком много натворили. Я тоже люблю тебя, но у тебя есть Макс.
– Я люблю его, молиться на него готова. То, что было между нами, сейчас ушло куда-то глубоко-глубоко, но так и не прошло до конца. И не пройдет.
– Должно пройти. Должно… Слишком много мы грешили…
Некоторое время они сидели молча, каждый думал о своем. Оксана тихо задумчиво произнесла:
– Олежка, может быть то, что происходит сейчас, это расплата за то, что было?
– Может быть. Если это так, я знаю, как выглядит ад…
ОХОТА.
Человек.
Сзади открылась дверь, на крыльцо вышел Максим. Он присел рядом с Олегом и тоже закурил.
– Ты что задумал? – спросил он, глядя на луну.
– С чего ты взял? – Олег смотрел на снег.
– Ты никогда и ничего не делаешь просто так.
– Для тебя и Оксаны делаю.
– Это для меня и Оксаны. Ты даже для Генки и Назира редко исключения делаешь. Так что ты задумал?
– Откуда он узнал про волков?
– Кто-то из мужиков с бодуна растрепал. Как бы не Генка. Ты же из этого большой тайны никогда не делал.
– Не делал. Но и для насмешек повода не давал.
– Так что ты задумал? – в который раз переспросил Максим.
– Через пару дней метель начнется. У нас на сколько солярки хватит?
– На неделю, если не будет свет всю ночь гореть.
– Вот и отлично. А если солярка закончится, так и при свечах посидим. Пусть попробует, как оно, рядом с волком. У тебя с нервами всё в порядке?
– Не жалуюсь. Кстати, когда я выходил, мне показалось, что ты с кем-то разговариваешь.
– Разговаривал. С волком. Он сюда приходил. Хочешь, посмотрим следы вон там, возле кустов?
– Обойдемся, – Максим вздрогнул.
– А говоришь, что нервы в порядке! – Олег сухо рассмеялся.
– Олег, ты в жестокие игры играешь, – Максим покачал головой.
– Если хочешь, мы можем вернуться послезавтра вечером, как и собирались. За два дня ещё мелочи всякой настреляем.
– Делай, что задумал. Генка выдержит?
92 
