Особенно,... 
57 
— Собака убила пуму. Хорошо. Хорошая собака. Сильная. Так о чем мы говорили?
Дальше переговоры шли без эксцессов, поэтому для меня особого интереса не представляли. Если не считать конечного результата, естественно. Так о них я и потом мог узнать. Поэтому, когда Кот предложил мне отправляться обратно в лагерь, чтобы заранее предупредить ребят (во как быстро привык, что еще вчерашние взрослые мужики, с которыми общался на форуме, превратились в молодых парней!) о завтрашнем визите вождя, я немедленно согласился. Как оказалось, очень вовремя, поскольку на обратном пути встретил еще одного нашего коллегу. Тем более что пришлось выручать его из весьма непростой ситуации.
Зануда
Свинья — мерзкое, грязное, вонючее и кусачее животное. Прикосновение к коже мертвой свиньи оскверняет. Прикосновение к зубам живой — тоже очень нехорошо. Подробностей из священных книг не помню, но проверять на своей шкуре все равно не хочется. Поэтому уже сорок пять минут сижу на ветке дерева, похожего на дуб, и предаюсь воспоминаниям, а подо мной семейство животных, похожих на кабанов, перепахивает почву в поисках предметов, похожих на еду.
Утро началось хорошо. Наученный первой ночью, я соорудил себе царское ложе из ящиков и коробок, а под голову положил пакет с кабелями и гофротрубой. И проснулся с одним желанием. Точнее, двумя. Или даже лучше сказать, тремя. Но все естественные и потому непостыдные.
План строительства империи на сегодня предусматривал экспедицию на Дальний Восток с целью поиска земель для колонизации и туземцев для торговых и иных сношений. Ну а если серьезно — дойти до ручья, который должен был протекать в восточной долине из соображений симметрии с западной, и пройти вниз по течению в поисках еды и людей. Червячка в желудке этого тела я терпел легче, чем в прежнем, но изнурять себя голодом не собирался.
С ботинками и штанами вопросов не было — мои мокасины были хороши для вождения, но не для ходьбы по камням и корням. Поэтому надел свои старые и заляпанные краской рабочие берцы и штаны от армейского камуфляжа. А вот сверху — Сетон-Томпсон писал, что индейцы, отправляясь на охоту, одеваются ярко. Потому что спугнуть зверя — это полбеды, а вот когда тебя самого примут за оленя или кабана — настоящая беда. К тому же неизвестно — вдруг в этом мире идет война и мой камуфляж похож на вражеский. Так что сверху натянул вишневую водолазку без надписей. Волосы без затей повязал оливковой банданой, а вот над снаряжением задумался.
Логично было бы вооружиться по самое не могу, но оставалось полусомнение-полунадежда на то, что этот мир — все-таки наш, и за мной внимательно и, возможно, недоброжелательно наблюдают. Да и опыт хождения по лесу у меня туристический, а не охотничий и не военный. В общем, надо взять что-нибудь такое, что помогало бы отмахаться от гопников, не мешало бы убежать и не возбуждало бы желание докопаться у милиционеров. Несколько минут колебался между топором и саперной лопаткой и выбрал топор. А чтобы замотивировать его наличие, взял плотницкий ящик и сунул туда пилу-ножовку, набор стамесок, горсть гвоздей-сотки и рубанок. Если что — никого не трогаю, починяю примус.
Поясная сумочка на случай пешего похода у меня была готова. К имеющимся там маленькой аптечке (бинт, пластырь, зеленка и кое-какие таблетки), фонарику и компасу я, подумав, добавил фальшфейер. От зверей, говорят, пользительно. Из документов взял паспорт, разрешение на пистолет, запаковал их в пластиковую папку на «молнии» и долго искал, куда приткнуть. В карманы не лезет, за пояс не сунешь. В конце концов, сунул в плотницкий ящик.
Сделав несколько шагов по высокой траве, вспомнил про клещей. Что-то надо было сделать с одеждой так, чтобы они под нее не забрались. Будем рассуждать логически. Клещи сидят на ветвях деревьев и кустов и прыгают, точнее, падают на добычу сверху. Значит, брюки и рубашку надо носить навыпуск. Или наоборот? Я принял соломоново решение: брюки выпустил из ботинок, а вот водолазку оставил заправленной. И зашагал к лесу, напевая о том, что-де «иду-шагаю по Москве».
До леса добрался быстро и без приключений. Войдя в тень, пошел медленно и осторожно, иногда замирая и прислушиваясь. Деревья росли сначала редко, потом, через несколько сотен метров вниз по склону, сомкнулись кронами. Подлесок тоже постепенно густел, но ручей оказался совсем недалеко. Пить из него я не стал, хотя уже хотелось. Осмотревшись и прислушавшись, поднялся по склону туда, где заросли не мешали идти, и двинулся вниз по течению. Через несколько сотен метров путь мне пересек ручеек, начинавшийся из маленького родника. Из него я с удовольствием напился, умылся и наполнил флягу и бутылки.
57 
