Особенно,... 
7 
– Поехали, Скалли, – развернулся Молдер и быстро пошел к машине.
– Интересно, – вслух подумала женщина. – Если они получили предупреждение, то почему допустили новое убийство?
– Надеюсь, шериф нам это вскоре объяснит, – кивнул напарник, разворачивая пикап. – Но одно теперь ясно совершенно точно. Полицейский, снимавший трубку телефона, совершить преступления не мог. Во всяком случае, изнасилования.
Промчавшись по улице, машина выскочила на плотно укатанную щебенку, ее мелко затрясло на множестве камушек и выбоин. Скальный карниз стал еще уже, и теперь его едва хватало для неширокой дороги. Справа, под обрывом, перекатывалась по камням вода, слева поднимался поросший лесом отвес.
– Как они тут обитают-то? – удивилась Дана, поглядывая из окна в близкую пропасть. – Ни развернуться, ни прогуляться негде.
– Думаю, Мэннинг поставили здесь еще в те времена, когда белых на этих землях жило куда меньше, чем краснокожих. Подходы к селению узкие и неудобные. Их оборонять легче. Жили тут поначалу только охотники. Им за поля и стада беспокоиться ни к чему, а лес украсть невозможно.
– Да уж, места дикие, – вздохнула Скалли. – Зато красивые. Тут только от правосудия скрываться. И не найдет никто, и сам отдохнешь, и канадская граница рядом.
Их «Форд» нырнул со скального обрыва в небольшую прогалинку, дорога повернула, и впереди показалась крупная скала, на которой стоял высокий одиночный камень – словно некий великан сжал кулак, выставив вверх большой палец. Еще через сотню ярдов обнаружилась развилка. Молдер свернул налево. Пикап забрался на пологий перевал, клюнул капотом вниз, и впереди открылась довольно широкая, не меньше мили в диаметре, округлая долина. Вдалеке стоял высокий лес, а вблизи, рядом с дорогой, лежали штабеля бревен. В воздухе стоял густой запах свежеструганного дерева.
Обнаружить дом хозяина лесопилки тоже особого труда не составило – к нему отворачивала усыпанная опилками просека, в конце которой поблескивало окнами двухэтажное строение. Перед домом стояла пара полицейских машин.
Никакого оцепления перед зданием не имелось. Скалли и Молдер спокойно вошли в широкие двустворчатые двери и только здесь наткнулись на первого полицейского.
– Добрый день, вы из ФБР? – перегородил он дорогу приезжим. – Ева нам о вас сообщила. Подождите, я позову шерифа.
Шерифом города Мэннинг оказался довольно рослый, хотя и худощавый мужчина с острым носом и тонкими губами. Фуражку он держал в руках, подставив солнечному свету всклокоченные, темные с проседью коротко стриженые волосы.
– Долго вы добирались, – кивнул он и протянул свою крупную руку: – Шериф Дуал Бессель. Я могу взглянуть на ваши документы?
– Да, разумеется, – Молдер пожал крепкую влажную ладонь и достал значок. – К сожалению, доехать к вам не так уж просто.
– Это да, – согласился шериф. – Особенно с непривычки. Кто из вас специалист по линиям связи? Этого ублюдка опять не удалось засечь.
– Нам обоим приходилось решать сложные вопросы, – обтекаемо ответила Скалли. – Где находится тело?
– На втором этаже, в спальне, – кивнул в сторону лестницы Бессель. – Но она… – он прикусил губу. – Я не хотел бы, чтобы ее увидели посторонние… В таком виде… Будет лучше, если вы сразу займетесь телефоном.
– Я врач, – кратко отрезала Скалли. – И для расследования осмотр тела куда важнее трубочек и проволочек. Покажите, где жертва.
– У нас убийств за всю историю города никогда не случалось, – словно оправдываясь, ответил шериф и неожиданно легко согласился: – Ладно, пойдем.
– А я слышал, – тут же заметил Молдер, – около пяти лет назад в ваших местах пропало несколько молодых женщин.
– Трое, – кивнул Бессель, поднимаясь по лестнице. – Но ведь не убили же их? Скорее, в город уехали. Места у нас безлюдные, работы почти нет. Многим не нравится. Особенно молодые в большие города рвутся.
Огромный полицейский говорил со странной для его должности и габаритов детской обидой, словно рвущиеся в большой мир подростки обманывают именно его личное доверие.
Комната Люсии Вильс выглядела вполне обычно. Постель изголовьем к окну, фотографии певцов, вырезанные из журналов, небольшой столик перед зеркалом, полированный платяной шкаф, бледно-розовый ковер. Впечатление портила простыня, которая накрывала тело, лежащее на полу, ногами на разворошенной постели.
7 
