53 
«Ничего он не понимает», – сердито подумала она, не желая признаваться сама себе, что слова Карлссона ее смутили. Но чудеса были так близко, и так хотелось верить не скептикам, а очевидцам…
Катя снова подумала о Диме, заулыбалась – и выпала из реальности. О Карлссоне она просто забыла, а когда вспомнила, то обнаружила, что провела в мечтах и безделье минут двадцать. Оглянувшись, она встретилась глазами с Карлссоном – он всё так же сидел и смотрел на нее спокойно и доброжелательно. Катя невольно почувствовала раздражение.
«Чего он сидит тут, будто каменный? – подумала она и снова отвернулась к экрану. – Хоть рассказал бы что-нибудь. Нет, нехорошо всё-таки – он ко мне в гости пришел, а я на него внимания не обращаю…»
Катя закрыла пасьянс и пошла на кухню ставить чайник (Карлссон, конечно, ее просьбу проигнорировал), а вернувшись, сказала:
– Кстати, у меня же тут было еще приключение. После вызывания духа озера мы с Димкой пошли гулять в Петровский лесопарк… Помнишь Димку-то?
– Не помню.
– Ты его на вечеринке видел. Дима такой темненький, из трех парней самый симпатичный.
– Они для меня все на одно лицо, – равнодушно сказал Карлссон.
«Прикидывается. Наверно, он всё-таки слегка ревнует. Впрочем, это естественно», – решила Катя и с воодушевлением продолжала:
– Так вот. Гуляли мы, значит, по лесопарку, забрели в какие-то Морские Дубки, вдруг – толпа, милиция, «скорая»… Глядим – а на земле убитая девушка лежит!
На лице Карлссона не отразилось никаких эмоций.
– Молодая красивая девушка, – слегка обидевшись на отсутствие реакции, продолжала Катя. – Вся бледная, и улыбается – жуть!
– В дубраве?
– Да, какие-то дубы там росли.
– Позавчера?
– Ага. А что?
– Так, – сказал Карлссон и снова впал в прострацию.
Катя надулась:
– Ну, я так не могу. Пришел, так изволь хотя бы отвечать на вопросы. Ты уж извини, но собеседник из тебя…
В соседней комнате громко зазвонил телефон. Катя сорвалась с места и кинулась снимать трубку.
– Але! – крикнула она. И уже тише, с легким разочарованием. – Привет, Карина.
– Где ты болтаешься? – спросила Карина довольно сердито. – О съемках забыла? Второй день тебя ищу! Мобильник тебе купить, что ли?
– Да у меня дела были… разные, – промямлила смущенная Катя. – Прости…
Она и впрямь почувствовала себя виноватой. Карина столько для нее делает, а она… Честно сказать, из-за этих Детей Ши, ну и из-за Димы, конечно, «модельные» дела вылетели у нее из головы.
– Ну сегодня ты, я надеюсь, свободна? – осведомилась Карина.
– Я?
– Нет, я! Чтоб ровно в двенадцать была в моей студии. Фотограф будет в два, а тебя еще гримировать надо! А еще лучше – приезжай прямо сейчас. Прикинем кое-что сегодня, заранее.
– Поняла. Я мигом! – Катя бросила трубку.
– …Это Карина, – объявила она, возвращаясь в комнату. – Моя новая подруга. Сегодня у нее в салоне меня будут фотографировать!
– Какая Карина? – флегматично спросил Карлссон.
– Как, разве я тебе еще не рассказывала? – удивилась Катя. – Карина – хозяйка салона красоты, участвует в разных конкурсах и хочет, чтобы я…
На кухне противно засвистел вскипевший чайник. Катя вскочила с ручки кресла, куда только что присела.
– Подожди, сейчас налью нам чаю и расскажу всё в подробностях!
– Ну что ты суетишься? – укоризненно сказал Карлссон. – Ты сегодня на себя не похожа – вертишься, болтаешь, как будто опаздываешь куда-то. Я тебя не слышу, ты – меня…
Катя действительно не расслышала – она убежала на кухню. Вернулась с подносом и двумя чашками с чаем, расставила… И обнаружила, что Карлссона в комнате уже нет.
На кухне его тоже не было. Занавеска полуоткрытого окна шевелилась от сквозняка.
Но поскольку это окно выходило во двор, а не на площадку, значит, Карлссон вышел не через окно, а в дверь. Проскользнул по коридору тихонечко…
«Значит, вот мы как, – Катя поставила поднос на край стола и прикрыла окно. – Ни здрасьте, ни до свидания. Всё-таки он невежа, хоть и швед».
Катя понимала, что должна рассердиться на подобное хамство, но вместо этого ее почему-то начала мучить совесть. Внутренний голос подсказывал ей, что в чем-то – хоть и непонятно в чем – она повела себя неверно. Несколько минут она пыталась сообразить, чем она могла обидеть гостя до такой степени, чтобы он свалил не прощаясь.
«Как-то мы с ним не так сегодня пообщались, – недовольно думала она, отпивая чай. – Раньше, бывало, мы весь вечер промолчим – а на душе легко. Это, наверно, из-за Димки. Я о нем слишком много думаю, а другие страдают…»
53 
