Особенно,... 
62 
– …Ну как, нравится? – спросила Катя, выходя из ванной.
По ее мнению, она выглядела совсем неплохо – если особенно не приглядываться.
– Годится, – равнодушно уронил Карлссон. – Пойдем?
И они отправились в загул.
Выбор кафе Катя предоставила Карлссону.
Взрослый солидный мужчина должен в этом разбираться лучше вчерашней школьницы из провинции.
И Карлссон выбрал. Равнодушно миновав с полдюжины заведений, он решительно направился к двери под загадочной вывеской «Шаманама».
«У нас весело! – сообщали корявые буквы на плакатике. – По выходным – кик-бокс! По понедельникам, вторникам и четвергам – чисто мужские забавы! По средам и пятницам бьют в бубен!»
Сегодня был вторник.
У входа теснились иномарки.
Катя попыталась удержать Карлссона, но разве его удержишь!
Вышибала на входе тоже попытался.
– У вас заказан столик? – осведомился он, с сомнением оглядывая невзрачный прикид посетителя.
– Столик? – Нос Карлссона был на уровне узла вышибалова галстука. Но смотрел он не на галстук, а внутрь заведения, где в дыму и шуме вкусно кушали любители «чисто мужских забав».
Карлссон потянул воздух расширившимися ноздрями. Его и без того маленькие глазки почти закрылись от удовольствия.
– У нас всё занято! – решительно заявил вышибала, взял Карлссона за плечо и попытался вытолкнуть на улицу.
Тщетно. Единственное, чего он добился, – Карлссон поднял голову и посмотрел на него.
Что прочитал в этом взгляде вышибала, сказать трудно. Но он тут же отпустил плечо посетителя и посторонился.
Карлссон и Катя вошли внутрь.
– Может, уйдем? – нервно проговорила девушка. – Это же какие-то… тролли.
– Тролли? – Карлссон окинул взглядом посетителей. – Какие же это тролли, – добродушно пробасил он. – Это так, гоблины.
Сказано было довольно громко. Трое мужчин за ближайшим столиком дружно развернули массивные туловища и уставились на Карлссона.
Карлссон улыбнулся, вернее, продемонстрировал троице, какой у него большой рот и какие крупные зубы.
Катя его лица в этот момент не видела, а если бы видела, то поняла бы, почему троица так же дружно отвернулась и занялась содержимым своих тарелок.
А к ним уже торопился халдей.
Этот малый был ко всему привычен, и затрапезный костюмчик Карлссона его не смутил. Из иного лимузина может вылезти субъект в трусах и шлепанцах. А морда у посетителя – самая характерная. Такому убить – что высморкаться. И девчонка с ним – специфическая. Чистенькая простушка в «кислотном» прикиде. С изюминкой. Разбирается дядя. Такого должно принять по высшему разряду, хоть на солидные чаевые надежда слабая. А то позвонит хозяину – и прощай, хлебное местечко.
Халдей принес меню.
Катя заглянула внутрь.
Названия блюд выглядели, мягко говоря, экзотически.
«Радость зомби», «Кровавое рагу», «Сон людоеда»…
Цены тоже были «экзотическими». Пачечка сотенных в сумочке уже не казалась Кате такой толстенькой…
Карлссон в меню даже не взглянул.
Появился халдей.
– Что будем кушать? – осведомился он.
– Мясо, – лаконично ответил Карлссон.
– Осмелюсь предложить «Лангет из утопленницы», – проворковал халдей. – С гарнирчиком, разумеется.
– Из утопленницы? – Карлссон хмыкнул. – Небось пованивает?
– Шутить изволите? Нежнейшее мясцо, свежайшее!
– Годится, – кивнул Карлссон.
– А вашей девушке – то же?
– Девушке утопленницу не надо. Ей чего-нибудь из свинины. Будешь свинину, Малышка?
– Буду, – пробормотала Катя. Она слегка ошалела от шума, дыма и всей обстановки.
– А что будем пить? – почтительно спросил официант.
– Что будешь пить ты, я не знаю, – сказал Карлссон, – а мне пива принеси. Такого, как вон те человечки пьют, – Карлссон показал на соседний столик, где раскрасневшиеся представители сильного пола приканчивали бочонок.
– Сколько-с?
– Один пока, – ответил Карлссон.
– Девушке тоже?
– Мне сок! – быстро сказала Катя. – Апельсиновый.
– Может, закусочки? Салатик?
Катя помотала головой. Надо экономить. Нет, совсем не так она представляла их с Карлссоном гулянье. А если еще и денег не хватит – вообще кошмар!
На них поглядывали. В основном на нее. Особенно неприятным был взгляд бритоголового громилы за столиком позади Карлссона. Его приятели орали и звенели кружками, а этот упер в Катю мутный взор и облизывался. На его голове были вытатуированы череп и свастика.
62 
