87 
Поэтому доктор Белл побудил пациентку к тому, чтобы она рассказала все в деталях. Мелани молодая, страстная, в ней сильна тяга избавиться от страданий. Доктор Белл знал, что на это он может положиться.
— Для начала позвольте мне убедиться, что я вас правильно понимаю. Вам безумно хотелось попасть на все аттракционы «Волшебного мира», и он обещал вам именно это. И вот вы с ним приезжаете туда, оказываетесь с ним в гостиничном номере, и он вас не отпускает, пока вы его не удовлетворите. За то, чтобы попасть на аттракционы, вы должны дать ему секс.
— Верно.
— Пожалуй, вы намекнули на это, когда сказали, что он заранее попросил вас перечислить ваши любимые аттракционы. Что-то вроде списка подарков, которые вы хотите получить на Рождество. Вы упомянули карусель.
— Точно. Если я хочу попасть на карусель, он… м-м…
— Не торопитесь, Мелани.
Она применила весь арсенал уловок для оттягивания времени: смотрела в пол, изучала ногти, испускала глубокие вздохи, глядела в окно, на стенные часы. Наконец, когда у нее не осталось других возможностей, кроме как впасть в ступор, она произнесла — таким тихим голосочком, что Белл вынужден был наклониться вперед, чтобы расслышать:
— Если я хочу попасть на Карусель, я должна заняться с ним оральным сексом.
Ее правая ладонь поднялась, как веер, чтобы прикрыть лицо.
— Итак, вы заключили с ним что-то вроде контракта. У вас шли своего рода деловые переговоры.
Она покачала головой:
— Никаких переговоров не было. Понимаете, он просто объяснил мне положение вещей. Господи, да мне же было всего семь лет. Я его ни о чем не спрашивала. Он был мой отец. Ну, то есть для меня он был как отец. К тому времени он уже года два с нами жил.
— И он получил то, что хотел?
— Да.
— А вы получили свою карусель.
— Да.
Белл позволил ей еще похныкать; он наблюдал, как ее лицо морщится и из носа сочатся сопли, он слушал ее некрасивые всхлипы. Он не мог позволить, чтобы это тянулось слишком долго, иначе растратится первоначальный импульс.
— Кроме того, была водяная горка, — произнес он. — Кажется, вы указали ее в своем списке.
Мелани кивнула.
— Меня немного мутит. Как по-вашему, может, мне…
— Не хотите лечь? Иногда это вызывает ошеломление — когда вновь переживаешь давнюю боль.
— М-м, может, и лягу. — Мелани неуверенно встала. — Это как на карикатурах, знаете… когда пациент лежит на кушетке у психиатра… вечно над этим шутят. Но у меня правда голова кружится.
— Тогда ложитесь. Шутить не стану, обещаю.
Она осторожно прилегла, деликатно свесив ступни. Взяла одну из подушек и хотела было спустить ее на пол, но потом передумала и подложила ее под генитальную область. Иногда пациенты, сами того не зная, бывают так красноречивы. Ее волосы золотились в луче солнца.
— Вы говорили о водяной горке.
— Да. Мне очень хотелось на горку. По-моему, это вообще самое большое удовольствие, которое у меня было в детстве, — лететь с этой горки. И страх, и восторг, но при этом чувствуешь себя в полной безопасности.
— Что он вам предложил сделать в обмен на это?
— Он ничего не предлагал. Тут не было никаких «может быть». Он сам устанавливал законы, вот и все.
— Но разве вы не объясняли, что он говорил вам так: если хочешь пойти на этот аттракцион, тебе придется сделать то-то? А если хочешь на другой — придется сделать то-то? Получается, он предоставлял вам некий выбор, некое меню?
— Наверное, да.
— И вы выбрали водяную горку?
— Точно.
— Вы ее выбрали. Вас же не заставляли на нее идти, верно?
— Похоже, что нет. О господи.
— И во что вам это обошлось? Какова была входная плата, чтобы прокатиться по водяной горке в тот летний день?
— Я должна была позволить ему… ну, наверное, это называется «половой акт».
— Полный акт. Вагинальный половой акт.
— Да.
— И вы это сделали?
Ему пришлось долго ждать, пока она отплачется.
— И был еще Дикий мышонок, — продолжал Белл. — Ваш самый-самый любимый, как вы сказали. Вам не терпелось на него попасть.
— Анальный секс, — произнесла она мертвым голосом, как что-то обыденное, — Если я хочу на Дикого мышонка, он должен получить анальный секс.
— И он его получил?
— Да. Он сделал из меня маленькую шлюшку. Мне только исполнилось семь, а я уже была проститутка.
— Имейте в виду, Мелани, возраст сексуального согласия в этой стране — четырнадцать лет. Это почти вдвое больше, чем вам было тогда.
87 
