Именно про колосящиеся в долинах по осени поля и вспомнил Девлет-Гирей, когда русский потребовал с него зерно. Русский прав: везти с собой несколько мешков зерна для коней куда легче, чем арбу сена. Правда, совсем без сена кони дохнут — но ведь татарам нужно всего лишь перейти Дикое поле. А там — Гирей широко ухмыльнулся — там кони досыта наедятся сеном у запасливых русских мужиков.
Отряд шел по широкому кругу, останавливаясь в улусах не крупных, а мелких родов. Девлет принимала гостеприимство местного мурзы, его угощение, после чего предлагал прислать к середине апреля к Куркулаку четыре арбы зерна и полсотни воинов для набега на русские порубежные земли. Мурзы удивлялись, качали головой, гладили куцые бородки и — соглашались. Или обещали подумать, но Гирей знал: пришлют.
Возможно, он был плохим калги-султаном, но степняков знал хорошо, умея отлично играть на их желаниях, противоречиях и насущных нуждах. Гирей знал: мурза мелкого рода не рискнет противоречить воле бея. Знал: мелкие кочевья почти постоянно голодают, и обязательно воспользуются шансом сходить за добычей. Знал: мелкие мурзы не смогут заставить его вести себя по-своему, по-привычному. Потребуй он пять тысяч воинов с Мансур-бея — ногайцы придут. Но наверняка не привезут с собой зерна, потому что оно в походе не нужно, и не стронутся с места, пока степь не просохнет — потому что делали так всегда. Сто маленьких отрядов по пятьдесят всадников восстать против воли самого Девлет-Тирея не рискнут.
Чтобы завершить объезд подвластных кочевий, у отряда ушло почти два месяца, и когда они возвращались к Кривому колодцу, солнце уже начинало по-весеннему пригревать. Снежный наст, подтаивавший днем и подмораживаемый ночью, протестующе хрустел под копытами коней, но время его власти уже уходило, и некоторые склоны холмов уже темнели пропитанными талой водой земляными проплешинами.
— Менги-нукер! — оглянулся на русского Девлет, остановившись возле одной из таких проплешин. — Проедь через нее.
Русский пожал плечами, направил коня к темному пятну. Передние ноги коснулись раскисшей глины и после первого шага просто запачкали бабки. После второго — на них повисли комья глины. После третьего — комья слиплись на ногах в крупные куски, после четвертого — на ногах висели «башмаки» размером с крупный арбуз. Потом проплешина кончилась, и скакун с облегчением потрусил по снегу, еще долго оставляя за собой коричневые следы.
— В конце апреля вся степь станет именно такой, — зловеще улыбнулся Гирей.
Русский оглянулся на проплешину, потом повернул голову к татарину:
— Прикажи запасти побольше длинных ремней. Если так, то нам придется запрягать по четыре-пять меринов в каждую телегу.
— Сколько успею, — отвернулся бей. — Если хочешь выступить в середине апреля, то мы должны выехать из Кривого колодца через две недели.
* * *
К моменту появления у небольшого степного озера Куркулак отряда Девлет-Гирея, созванная им армия собралась почти целиком. По берегам бродили тысячи коней, жадно объедая колышущиеся над водой камыши, на вершинах холмов, на камышовой подстилке, плотно к друг другу стояло огромное количество шатров. Каждый мурза считал своим долгом отправляться в набег с собственным походным домом, кое-кто из их сотников — тоже. А если учесть, что за каждым родовым правителем стояли всего пять десятков всадников, которыми командовал, разумеется, самый уважаемый сотник, — становилось понятно, почему число шатров заметно превышало число отрядов.
— Что скажешь, Менги-нукер? — оглянулся на русского бей.
— Пока все просто отлично, Девлет-Гирей, — кивнул османский посланник. — Нужно сегодня же выступать. Время не терпит.
— Нет, так в нашем ханстве походы не начинаются, — покачал головой бей. — Нужно зарезать пару молодых жеребцов, устроить общий пир, установить командиров тысяч и сотен, общий порядок обоза…
— Ну, так режьте! — огрызнулся русский. — Только быстрее.
Быстрее не получилось, поскольку вначале требовалось поставить шатер, под который, оберегаясь сырости, пришлось нарубать камыш. Опять же, для угощения следовало найти коней, которых не жалко зарезать, но и чтобы старыми или увечными сильно не оказались — позор гостей подобным мясом угощать. Потом угощение надобно сварить и разделать. В итоге, в обширном шатре Девлет-Гирея полсотни мурз, пришедших за добычей со своими отрядами, собрались только на следующий день, после полудня.