87 
— Вот, — делаю я приглашающий жест, — милости прошу! Ну, а мы вас тут подождём.
Фыркнув мотором, машина исчезает в кустах.
Провожаю её взглядом и поворачиваюсь к Потеряшке.
Тот сидит в прежней позе и вертит в руках какую-то деревяшку.
— Ну, что ты, как совил в дупле, надулся? Не по нраву тебе наша гостья? Так и скажи!
Он кладёт деревяшку и задумчиво смотрит вслед ушедшей машине.
— Видишь ли, командир… Впервые я с ней столкнулся ещё в Чечне. Достаточно давно.
— А что ж она до сих пор старший лейтенант? Ежели давно воюет?
— А почему я до сих пор не капитан? Всё по той же причине, надо полагать. За строптивость и непослушание. Хотя… ты знаешь, командир, а вот не уверен я в том, что она именно старший лейтенант.
— Почему?
— Смотри сам… У нас тогда в самом разгаре была борьба с "белыми колготками". Помнишь про таких?
— Ещё бы…
— Вот! И тогда высокомудрое руководство собрало всех, до кого смогло достать, и разом озадачило. Мол, хоть носом землю ройте, но чтобы баб этих диких искоренить! Раз и навсегда. Ну, ты и сам понимаешь, что из этого вышло. Шуму-гаму было много, а вот результат… мягко говоря, вышел неубедительный. И вот уже замаячило время отчета с а м о м у высокому дяде с лампасами. А поводов для гордости у нас как-то не наблюдалось. Всеми, немаленькими весьма силами, должен я заметить, урон противнику нанесли, можно сказать, смехотворный. Одна такая баба на мине подорвалась, которая в лесу том, поди, ещё с Отечественной войны стояла. Одну артиллеристы накрыли, да и то, скорее всего, дуриком. И только одну сумели взять живой. Как её до штаба довезли целой — ума не приложу! Но толку с того было весьма немного. Ничего особенного у неё так и не вытрясли. Разве что место их сбора узнали. И что? Было оно в ныне суверенной прибалтийской республике. И кому с того легче стало? А тут ещё стали они себе смену среди местных девиц натаскивать… Вообще песец пришёл! Тем для стрельбы через несколько границ не ехать, оружие не везти. Вышла за околицу, бахнула пару раз — и назад в хозяйство, огород копать. Тогда я Гадалку в первый раз и увидел… Она ещё совсем молоденькой девчушкой выглядела. Хотя, глядя на неё, мысли пофлиртовать как-то не возникало. Никто так и не знает, что там у неё в личной жизни было. Вроде бы, по слухам, были у неё муж и ребенок. Только погибли они оба как-то нехорошо. Вот она в армию и подалась. Стреляла-то она тогда уже неплохо. А вот в личной жизни — всё, замок, и ключ потерян.
— Постой! Ты говоришь, в армии?
— Ну да. Числилась она в обычном пехотном полку. Снайпером, благо, как я и говорил, стрелять умела. На боевые ходила, хотя старались её с собой не брать. Молчаливая была, пары слов за день не скажет. Да и взгляд у неё… уже тогда лаской и теплотой не отличался. Да… — Потеряшка сплёвывает на землю. — Так вот, ту самую девку, что живой взяли, как раз она-то и добыла! Уж как это вышло… бог весть. Гадалка про то никому и никогда не говорила. Даже в рапорте это как-то упустили. Взяли девку ту со стволом, да рядом боец, ею подстреленный, лежал. Так что всё для всех было очевидно. На радостях Гадалке тогда никто вопросов и не задавал. А потом… потом уже и не мог.
— Почему?
— Слушай дальше. Она тогда с девкой этой сутки в погребе каком-то просидела. Искали снайпершу ту боевики, вот и упрятали ребята их обеих в погреб. Чтоб раньше времени не просекли. О чём они там говорили, неизвестно. Но что-то выведать у девки Гадалка смогла. И, когда их наконец в штаб привезли, бухнула генералу, мол, на пару слов можно вас? А тот размякший был. Как же — "белоколготочницу" живой взяли! Редкость небывалая! Да и Галина была внешне очень даже ничего. Уж что он там себе нафантазировал, неизвестно, но на просьбу согласился. И проговорили они в его вагончике… как бы и не до утра.
— Проговорили?
— Ага, я тоже было так подумал. Ан — хрен! Сразу после этого разговора, и трех дней не прошло, отозвали её в штаб. Её, кстати говоря, тогда Гадалкой-то никто и не называл. Галчонком больше кликали, она и отзывалась. Ну, уехала — и хрен с ней. Друзей она как-то вот не завела, в душу никому, из-за нелюдимости своей, не запала… Забыли про неё. Однако ж время шло, а приказа на истребление "диких баб" никто не отменял! И вот в один прекрасный день, обнаруживаем мы снайпершу из местных. Всё чин по чину — со стволом и в маскнакидке. Только вот один нюанс — не на позиции, а на улице посередине аула. С пулей во лбу. Только что и успела, от дома пару десятков метров отойти.
87 
