ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  122  

— Могу себе представить, Орель.

— Ладно, я тебя простил. Ясно? Другого выхода не было. Знаешь, ты слишком головастый для романтика.

— Комиссар, — вмешался Брезийон, — Фавра перевели в Сент-Этьен, с испытательным сроком. У вас проблем не будет, я решил ограничиться устным внушением. Но ведь судья обошел вас, так?

— Обошел.

— Учтите этот опыт на будущее.

Лалиберте цапнул Брезийона за плечо.

— Не дрейфь, — подмигнул он. — Другая такая сволочь, как его демон, не скоро народится.

Окружной комиссар стряхнул с себя лапу суперинтенданта, извинился и покинул их. Его ждала трибуна.

— Твой шеф нудный, как сама смерть, — с ухмылкой прокомментировал Лалиберте. — Говорит как по писаному, смотрит как неродной. Он всегда такой?

— Нет, иногда Брезийон гасит окурки большим пальцем.

К ним решительно направлялся Трабельман.

— Конец детскому кошмару, — объявил он, пожимая Адамбергу руку. — Выходит, и принцы умеют извергать огонь.

— Черные принцы.

— Ну да, черные.

— Спасибо, что пришли, Трабельман.

— Извините за Страсбургский собор. Я был не прав.

— Не стоит ни о чем сожалеть. Он не покидал меня все это долгое время.

Подумав о соборе, Адамберг понял, что зверинец исчез, освободив окна, колокольню, портал и паперть. Животные вернулись по домам. Несси — в Лох-Несс, драконы — в сказки, лабрадоры — в фантазии, рыба — в свое розовое озеро, гусиный вожак — на Утауэ, треть майора — в его кабинет. Собор снова стал свободно парящей в облаках жемчужиной готической архитектуры.

— Сто сорок два метра, — сказал Трабельман и взял себе шампанского. — Никому такое не под силу. Ни вам, ни мне.

Он рассмеялся.

— Разве что в сказке, — добавил Адамберг.

— Вот именно, комиссар, вот именно.


Когда отзвучали речи и Данглар получил медаль, началось излияние чувств, голоса, подогретые шампанским, звучали все громче. Адамберг пошел поприветствовать свой отдел: после его побега двадцать шесть человек двадцать дней затаив дыхание ждали развязки, и ни один не поверил в его виновность. Он услышал голос Клементины — вокруг нее собрались бригадир Гардон, Жозетта, Ретанкур, которую ни на шаг не отпускал от себя Эсталер, и Данглар — он то и дело доливал шампанское в бокалы.

— Я ведь говорила, что он цепкий, этот призрак, и была права! Так это вы, детка, — Клементина повернулась к Ретанкур, — вывели его, укрыв своими юбками, под самым носом у полицейских? Сколько их было?

— Трое на шести квадратных метрах.

— Отлично сработано. Такого, как он, можно поднять, как перышко. Я всегда говорю — чем проще, тем лучше.


Адамберг улыбнулся, и Санкартье последовал его примеру.

— Черт, приятно все это видеть, — сказал он. — Все припарадились… Тебе здорово идет форма. Что это за серебряные листочки на эполете?

— Не клен. Дуб и олива.

— Что они символизируют?

— Мудрость и Мир.

— Ты только не обижайся, но по-моему, это не твое. Вдохновение — да. Я тебя не подкалываю. Вот только не знаю, какие листья могли бы стать его символом.

Санкартье устремил простодушный взгляд в пространство, как будто искал там символ Вдохновения.

— Трава, — подсказал Адамберг. — Что скажешь насчет травы?

— А подсолнухи? Нет, на плечах легавого это будет выглядеть глупо.

— Моя интуиция иногда напоминает сорную траву.

— Да ну?

— Вот тебе и ну. Бывает, я попадаю пальцем в небо, Санкартье, как последний кретин. У меня пятимесячный сын, а я это понял три дня назад.

— Ты не знал?

— Ни-че-го.

— Она тебя бросила?

— Нет, я ее.

— Разлюбил?

— Да нет. Не знаю.

— Но ты шлялся по бабам.

— Шлялся.

— И врал, а ей это не нравилось.

— Врал.

— А потом ты взял назад свои клятвы и отвалил.

— Краткость — сестра таланта.

— Так ты из-за нее в тот вечер напился в «Шлюзе»?

— И из-за нее тоже.

Санкартье залпом допил шампанское.

— Извини, что влезаю, но, раз уж у тебя от всего этого депрессуха, значит, ты запутался. Врубаешься?

— А то.

— Советчик из меня никакой, но ты давай, пусти логику в дело и включи мозги.

Адамберг покачал головой.

— Она отстраняется, я кажусь ей опасным.

— И все-таки, если хочешь вернуть ее доверие, стоит попытаться.

— Но как?

— Бери пример с лесников. Они выкорчевывают сухостой и сажают молодняк.

  122