— В общем, грустить не надо, — вслух решил Середин. — Покамест я в прибытке.
Крест у запястья неожиданно кольнул жалом, а по спине, от правой лопатки к пояснице, поползло что-то холодное. Олег поежился, потом повернулся.
— Ты разговариваешь со мной или с лесом? — поинтересовалась русоволосая, зеленоглазая, курносая девушка чуть ниже его ростом. У нее были небольшие и аккуратные, словно выточенные ювелиром из лучшего янтаря, ушки с длинными мочками, бледные бесцветные губы, тонкие белесые брови и длинные ресницы. Но самое главное — она была совершенно, то есть абсолютно голой! Девичьи груди прикрывались только длинными, доходящими до пояса прядями распущенных волос. Соответственно, то, что ниже…
— Ты кто? — судорожно сглотнул Середин, а руки его рефлекторным движением сошлись вместе, прикрывая то, что христиане называют срамом, а язычники — достоинством.
— Лада я, Калинкина, — захлопала девушка изумленно распахнутыми глазами. — Разве ты не знаешь?
— Я… Извини… Не местный…
Из-за деревьев послышались новые смешки.
— Слушай, Лада… Э-э-э… А перекусить у тебя ничего не найдется?
— Подожди, человече, сейчас принесу. — Она развернулась и, покачивая бедрами, направилась к березам. Олег же метнулся к камням, торопливо натянул трусы.
Минутой спустя девушка вернулась, неся в ладонях большую горку грибов: белых, красных, лисичек, моховиков, — выложила перед ведуном:
— Вот. Тебе этого хватит?
— Вполне. — Середин прикрыл ладонью занятье, на котором при приближении обнаженной красавицы начинал нервно раскаляться крест.
— Ты только не убивай здесь никого, тут и так мало кого живого.
— Я и в мыслях не имел…
— Это пока не голоден. А вот это ты зря, простудишь. — Девушка по-хозяйски спустила с молодого человека влажные трусы, положила ладошку на его детородный орган. — Ой, какой он замерзший.
Олег, просто не представляя, как себя вести в такой ситуации, ждал продолжения. Однако оного не последовало.
— К огню иди, грейся, — легонько подтолкнула девушка ведуна.
— Скажи, Лада, — решился прямо поинтересоваться Середин. — Ты русалка?
— Берегиня я здешняя, дурачок… — рассмеялась девушка и отступила к камням. — Помни про свое обещание, человече. Грибов я тебе опосля еще принесу. А как одежонка просохнет, к жилью выведу.
«Берегиня, — покачал головой Олег, на душе которого неожиданно стало приятно и тепло. — Настоящая берегиня».
Приученный быть настороже, готовый в любой момент сразиться с криксами, оборотнями и василисками, он как-то забыл, что, помимо нечисти, в густых русских дубравах живут также и берегини, семарглы, травники, а где-то в самых дебрях в доме на курьих ножках обитает Баба-Яга, всегда готовая приютить, обогреть, накормить, помочь советом и делом. Да и лешие, коли с ними не ругаться, тоже могут оказаться друзьями верными.
Он выбрал среди хвороста несколько тонких длинных веточек, заточил, расставил вертикально возле огня, подождал, пока грибы начнут слегка подвяливаться, а затем, исходя из принципа: «Горячее сырым не бывает», — благополучно умял.
Только теперь Олег начал ощущать, что на самом деле на улице довольно жарко. А если вспомнить, что он уже несколько дней не мылся и даже не раздевался, то не мешало бы и искупнуться, пока условия и погода позволяли. Вот только по камням через камыши ломиться было неохота…
Середин поднялся, забрался на самый высокий из камней, огляделся по сторонам. По левой стороне среди камышей различался разрыв, и ведун направился в ту сторону.
Метров через сто он наткнулся на узкий ручеек, втекающий в озеро со стороны березняка. И, что немаловажно, — несущий по дну мелкий желтый песок, что выстилал узкий пляж и длинную полосу от берега в глубину. Благо снимать ничего не требовалось, Олег просто вошел в воду, долго плескался, смывая с себя накопившуюся грязь и пот, а потом растянулся на горячем песке, широко раскинув руки и ноги.
— Гавайи… — довольно пробормотал он. Послышались тихие шаги, осторожный смешок. Крест у запястья начал медленно нагреваться.
— Лада? — лениво спросил он.
По груди, по животу скользнули нежные прохладные пальчики, остановившись на бедрах. Такие же нежные и прохладные губы коснулись его губ.
— Лада… — уже не вопросительно, а утвердительно прошептал он, чувствуя, как по телу скользят длинные волосы.