72 
— Тысяча дохлых кошек! Роксалана, тебе вредно пить так много адреналина. Ты совершенно на себя не похожа.
— Просто ты меня плохо знаешь, малыш! — хмыкнула девушка и показала ему язык.
— Стой! — Олег приопустился на колено. — Там что-то шевельнулось!
— Где? — огляделась спутница.
— Вот здесь, возле тебя. Под этой кочкой… А не ковырнуть ли ее мечом? — Небольшая травяная кочка, каковых было раскидано на болоте не одна тысяча, дрогнула, чуть приподнялась. На Олега уставилась пара белесых глаз. — Вот это да…
Нежить, поняв, что обнаружена, загудела, дернулась, начала стремительно расти, распахивая смертоносные объятия, но не успела вымахать и до пояса, как стремительный шамшер, хищно блеснув, снес ей сперва голову, а потом отсек обе руки.
— Не за что, Олежка. — Роксалана довольно фыркнула и вернула шамшер на плечо. — Кто еще выручит старого матерого вояку, как не хрупкая неопытная девушка?
— Смотри, какая тварь! — Пропустив бахвальство опьяневшей от крови девушки мимо ушей, ведун поймал голову за волосы, приподнял перед собой. — Похоже, они сидят в трясине по самые уши, одна макушка наружу. Волосы такие, что от травы не отличить. Кочка и кочка. Когда кто-то оказывается поблизости, выскакивают, обнимают и затаскивают к себе. А дальше или жрут, как утопленники, или высасывают, как навки. Или еще чего. Случается нежить и с фантазиями.
— Это я поняла. И что дальше?
— Ничего. Пошли. Вон, всего метров триста осталось. А все кочки на пути будем срубать. Траве все равно, а нежить не нападет неожиданно.
Идея оказалась плодотворной — первые метров сто. А потом то ли у «кочек» взыграло чувство самосохранения, то ли они уразумели, что добыча уходит — но болотные люди полезли со всех сторон многими десятками. Олегу пришлось прорубать дорогу сквозь тела, и он уже чуть ли не молился на свой демонический клинок. Обычная сталь давно завязла бы в костях — а эта крошила и крошила, словно на пути возникали бесплотные киношные картинки. Он так увлекся, что, попав в осинник, метра два направо и налево валил деревца, прежде чем понял: болото осталось позади.
— Кажется, выбрались… — Не убирая меча, ведун крутанулся вокруг оси, глядя вверх.
— Ты чего, Олежка?
— Криксы по ночам любят возле вязи в таких вот рощицах посидеть. И с высоты на зазевавшуюся жертву спикировать. Странно, что мы их ни одной не встретили. Не бывает болота, да без крикс.
— С кем же я тогда целовалась? — сплюнула девушка. — С тобой?
— Они разные. Бескрылых мало — они обычно облик и меняют. Большинство размером с кошку, редко больше. Они с крыльями и нападают с воздуха. Иногда, кстати, и в дома залетают, если от топи родной не очень далеко. И болотника мы не встретили. Ну, он ладно, мог и полениться. Но болотницы?
— Может, они… того? Эти кочки, про которые ты не знал — может, они их выжили?
— Выжить крикс и болотниц? — вскинул брови Олег. — Хотя… Их же нет.
— Тоска, — вернула шамшер в ножны Роксалана. — Я мечтала, как выйду на берег, как упаду, раскинув руки, на травку. Вздохну со сладострастием. И не только вздохну. А тут чего? Пеньки и кусты вокруг. Присесть даже некуда. Где обещанная дорога?
— Тебе сказать, или сама догадаешься?
— Догадалась, — вздохнула девушка. — Ты был прав. Они все-таки чмошники.
— Каждый выживает, как умеет. — Олег выбрал пенек потолще, двумя ударами сделал сверху паз, потом еще один на пеньке подальше, кинул сверху тонкий стволик. — Присаживайтесь, леди. Или сразу назад пойдем?
Роксалана провела по коре пальцами, поднесла к глазам:
— Грязное-то какое! Нет, ты прав. Пошли обратно. Светает, или мне кажется?
— Светает. Но до завтрака должны успеть.
До кочевья они возвращались почти два часа. Без приключений и в этот раз не обошлось: два раза болотные люди кидались, раз пять — кошко-лягушки. Перед окном «кормушки» во мху неожиданно обнаружился паренек, сказавший, что его послали отвести их домой. Прихрамывая, он дошел до ровной полянки, уступил дорогу — но получил от Олега такого пинка, что летел аж до середины топкого окна и мгновенно ушел в него с головой. Но в целом путь оказался более-менее спокойным. Когда из-за далеких гор наконец выбралось солнце, болото и вовсе затихло, приходя в себя после бурной ночи.
А на берегу, судя по толпе, собралось все кочевье. И женщины, и дети, и мужи, и отроки. Женщины махали руками, дети визжали, парни то и дело выкрикивали свое: «Хок, хок!» Спокойствие сохраняли только старейшины — хозяева юрт, главы отдельных семей.
72 
