Последние отзывы

  92  

— Главную работу вместо нас не сможет сделать никто. Из шестисот лошадей около сотни наверняка миновали змей и не получили укусов. Род куницы уже не станет слабее. Если мы хотим разгромить их, догнать и перебить всех безлошадных, эту конницу нужно брать на копья. Атаковать и опрокинуть. Мы потеряем человек тридцать, но перебьем сотни две. Это твой род и твои люди. Решай.

— Ударим, ударим! — сгрудились ближе мальчишки, услышавшие слова ведуна. Воины зрелого возраста такого оптимизма не проявили.

Старейшина, мучительно размышляя, заскрежетал зубами, потом резко выдохнул:

— Нет! Три десятка взрослых мужчин — это слишком много для нашего рода. Мы не можем позволить себе таких потерь. Даже ради полного истребления племени куниц. Юрты наших кочевий опустеют, наши стада станет некому пасти. Нет, чародей. Пусть мы победим, но они раньше нас успеют восстановить силы после войны.

— Что значит «пусть»? Мы уже победили, уважаемый Бий-Султун. Возьми зеленую ветку, поезжай к ним. Скажи, твой колдун умеет убивать лошадей взглядом. Они поверят. После сегодняшней сечи — поверят. Скажи, род ворона желает получить право на это кочевье и на свободный проход через их земли в любое время. Если они согласятся, мы отпустим их живыми.

— А если нет?

— Если нет, наш обман раскроется и все останется как есть.

— Мы их снесем! Мы их стопчем! — протестующе взревели юнцы. — Ворон! Во-рон! Хок, хок, хок! Если откажутся, побьем всех!

— Пусть откажутся, Бий-Султун, — кивнул Олег. — И тогда наш спор решат наши копья.

— Хок! Хок! — еще яростнее взревели мальчишки. — Бей куниц! Куниц на шкуры!

Староста перевернул пику тупым концом вверх, вскинул ее над головой, тронул скакуна и широким шагом отправился к недобитым врагам. Олег же поднялся на стременах, нашел взглядом Роксалану, пустил коня рысью:

— Привет, амазонка, ты как?!

— Представляешь, Олежка, мне стрела сюда попала, — показала она в центр груди.

— И как впечатление?

— Словно в прорубь сунули и тут же вынули.

— Понравилось?

— Холодно. — Она посмотрела на обнаженный шамшер. — И я сегодня так никого и не достала.

— Может, это и хорошо?

— Получается, я хуже других?

— Да уж получше Медеи с Зеной получаешься. Старейшина возвращается! Я сейчас…

Ведун направил коня обратно, но, еще не услышав ответа, по лицу Бий-Султуна понял все.

— Дети мои! Братья мои! Родичи! У нашего рода есть новое кочевье!

И общий радостный вопль потомков мудрого ворона наконец поставил завершающую точку в этой битве. Это была победа.

* * *

У каждого народа свои похоронные обычаи, и то, что на одном краю света может показаться кощунственным, в иных землях есть высшая истина. Здешние кочевники, подобно тибетцам и монголам, были уверены в том, что плоть мертвых должна как можно быстрее перевоплотиться, раствориться в природе, вернуться в лоно праматери. Поэтому павших раздели донага, разложили бок о бок на берегу реки и покинули печальное место, не мешая зверям и птицам делать свою работу. Пир «воронята» закатили в кочевье, не жалея ни кумыса, ни мяса… Тем паче, что ничего другого здесь уже не осталось.

Добыча бывает разной. Скот — это богатство для одного. Юрта — богатство для семьи. Земля, кочевье — уже для целого народа. Ради этого стоило потерять двадцать семь родичей погибшими и больше сорока ранеными. Потому что земля подарит жизнь уже сотням новых «воронят».

Как и положено, гуляли воины до утра и даже прихватили несколько рассветных часов. Потом они почти сутки спали, и лишь через день кое-кто из нукеров стал собираться в путь. Раненые, четверо их родственников, еще десяток солидных людей, не желающих надолго оставлять свои стада. Больше полусотни мужчин и молодых ребят остались на новом месте… Так поначалу подумал ведун. Но когда он стал собираться в путь, обнаружилось, что почти все «воронята» намерены провожать его дальше, к далекому сказочному Булгару. И отказаться от этого караула было совершенно невозможно — потому как за счет доли в добыче богатство Середина вдруг выросло больше чем в два раза.

«Тут капитал удвоил, там удвоил… Полгода такой дороги, — мысленно прикинул Олег, — и я стану хозяином всего земного шара. Но не возвращаться же? До Мурома осталось от силы дней тридцать пути. К осени можно успеть».

Обоз вырос с четырех повозок до двадцати, из которых только девять принадлежали «посланнику ворона». На остальных вслед за воинами ехали три юрты, пики и луки со стрелами, теплая одежда, запасные веревки и ремни, топоры, вертелы, котлы, лубки, сушеный мох и прочие нужные мелочи. Скорость обоза, естественно, едва превышала скорость пешехода, и к сумеркам он не добрался даже до места недавнего сражения. К полудню следующего дня путники обогнули злополучную гору, разделявшую отныне земли рода ворона и рода куницы, и двинулись, согласно обычаю, по порубежью, вдоль реки. У самой воды бок о бок лежали многие и многие десятки тел — с разрубленными головами и вспоротыми животами, рваными ранами на плечах, с отрубленными руками и головами. Зрелище вызвало у кочевников взрыв восторга, они принялись оживленно переговариваться, некоторые узнавали среди жертв тех, кто попался под удар их копья, и громко хвастались перед друзьями.

  92