Последние отзывы

  28  

— Казаки!!! — он рванул поводья так, что едва не своротил своему мерину голову. — Казаки!

Конь огромными прыжками начал разгоняться, а по сторонам со зловещим шелестом уже падали в траву стрелы. Седло внезапно ушло вниз, Амер заскользил вперед, чувствуя нарастающий в душе леденящий ужас. Черная грива скользнула по шароварам между ног, ступни зацепили землю — он кувыркнулся через голову, еще раз, ловко вскочил, и кинулся бежать, продолжая отчаянно вопить: — Казаки!

Что-то кольнуло в спину между лопаток. Совсем не больно. Только в груди неожиданно стало очень холодно. Амер попытался оглянуться, чтобы узнать, насколько далеко ему удалось оторваться, но торчащая из груди пика сделать этого не дала, и он просто упал вперед.

— С нами Бог! — молодой казак, не останавливая коня, позволил руке вывернуться назад, после чего привычным рывком выдернул пику. — Ур-ра!

— Не ори, татар спугнешь! — упредил его более опытный товарищ. — Чую, рядом они!

Полусотня выметнулась на взгорок, увидела впереди множество конских спин, рванула туда, огибая табун справа и слева — и играющие в нарды двое пастухов заметили опасность слишком поздно. Пожилые татары вскочили на ноги и прижались спина к спине, обнажив сабли.

Отряд казаков быстро окружил их, лишая последних шансов убежать.

— Давай Лука, — разрешил пожилой казак с толстой золотой цепью на шее и большой серьгой в ухе. — Покажи удаль.

Совсем юный казак, лет пятнадцати, выехав немного вперед, опустил пику, пришпорил скакуна, помчался вперед, метясь басурманину в грудь. Тот в последний момент отбил острие в сторону, и даже попытался рубануть противнику ногу, но всадник успел отвернуть, и татарин не дотянулся.

— Расступись, братья, — приказал пожилой. — Скорости ему не хватает. Давай Лука, еще раз.

Всадник помчался в новую атаку, и опять пожилой воин смог отвести от себя смертоносное острие.

— Уже лучше, — кивнул казак. — Но все равно медленно. Нужно все свое тело в удар вложить, конем его припечатать. Тогда, даже если отмахнуться успеет, силы не хватит пику отвести. Давай снова!

Молодой казак под взбадривающие выкрики товарищей помчался в третью атаку — и на этот раз пика вошла нехристю глубоко в живот. Татарин, выпучив глаза, вцепился в ратовище обеими руками и медленно осел в лужу крови.

— Чего остановился? Так просто пику не выдернешь, ее с ходу рвать нужно, чтобы не рука, чтобы конь тянул. Давай Лука, второго коли. Бей в грудь, но шагу не сбавляй, и выдергивай сразу. Пошел!

Неожиданно последний из татар, отбросив в сторону саблю, опустился на колени, и низко склонил голову, торопливо бормоча какую-то суру. Пожилой воин, разочарованно сплюнув, подъехал ближе, рубанул саблей по обнажившейся над воротником шее и выпрямился в седле:

— Лука, Енисей, гоните табун за нами. Чистая Серьга сказывал, кочевье где-то здесь, неподалеку. Хорошо бы первым туда успеть… — казак мечтательно улыбнулся и дал шпоры коню.

* * *

К тому моменту, когда Даниил Федорович приехал в разоренное стойбище, все уже было давно закончено. На траве вокруг валялись порубленные тела, в том числе несколько детских. На перевернутой арбе, привязанная руками к колесам, обвисла голая баба. Еще несколько валялись в пыли. У этих кисти рук были привязаны к щиколоткам, отчего девки волей-неволей принимали доступную и удобную позу. Впрочем, ими уже никто не интересовался — видать, молодцы успели насытиться и на время нашли себе более интересные или нужные занятия: на одном краю кочевья казаки разводили огонь, порубив на дрова пару повозок и какие-то жерди. Рядом деловито свежевали барана двое воинов. На другом — станишники копали могилы для трех сотоварищей, лежащих рядом с монетами на глазах и бумажными лентами с упокойными молитвами на лбу. Чуть в стороне пяток казаков пустили по кругу большой козий бурдюк. Судя по довольным рожам — с вином. Хотя… Откуда вино на татарском стойбище? Больше всего боярина удивила миловидная девушка, спокойно прогуливающаяся среди общего разгрома — и никто ее не трогал! Потом дьяк сообразил: полонянка. Басурманских невольников казаки не обижают — отпускают на волю, да еще и до рубежей московских али литовских провожают, коли возможность есть.

— Атаман где? — спрыгнув на землю, спросил он у ближайшего казака.

— В средней юрте, — небрежно отмахнулся тот, с увлечением вытягивая из-под перевернутого возка какой-то тюк. Тюк казался тяжелым — явно с каким-то железом.

  28