— Ты умница, Фейха…
— Я знала, что Захар выдаст. Что он обманет. Я его заколола сразу… Он еще копал, когда я его заколола. Потом я забрала его крест, закидала яму, и разделась. Я одела старое, которое мы выбрасывали туда за ветхостью.
— Неужели ты сделала это, Фейха?..
— Когда я поднялась, они уже сломали дверь. Они были в гареме, мой господин. Там все кричали. Там кричали и дети и… И все. Они так кричали, что мне пришлось зажать уши и закрыть глаза. Они меня тоже схватили, мой господин. Начали рвать одежду, но увидели крест и отпустили. Они сказали, что я могу идти домой. Что я пойду с ними… — персиянка опять прижалась к груди своего господина. Она говорила и говорила, вновь испытывая ужас от воспоминаний, но не в силах остановиться. — Я сразу побежала из дома. Я боялась, что меня заметят наши невольники, и скажут кто я такая. Меня ловили на улице много раз, но крест оставался со мной, и меня отпускали. Я говорила, что я черкеска и хочу домой. Они сказали, что все пойдут вместе, и мы пошли. Это было так страшно, мой господин… Они убивали всех, кого встречали на пути. Они насиловали маленьких девочек и перерезали горло уставшим женщинам. Они смотрели на меня, и я боялась, что меня тоже схватят… Что меня тоже… Что… Что… Но я уберегла себя для вас, мой господин…
Она сбилась и снова заплакала.
— Моя родная Фейха… — крепко обнял ее мурза.
— Идемте, мой господин, — внезапно спохватилась девушка. — Идемте, мы должны проверить.
Схватив наместника за руку, она потащила его к стене двора напротив гарема — там, в небольшом подвальчике, образовавшемся из-за изгиба горного склона, обычно хранился запас дров для печи. Невольница кинулась в выбитую дверь. Боязливо посмотрела направо — но начавший смердеть труп раба уже успели унести. Тогда Фейха метнулась к другому краю помещения, разметала невысокую поленницу, отшвырнула грязную, изломанную рогожу, копнула под ней прямо руками и протянула мурзе сразу два тяжелых матерчатых мешочка:
— Оно здесь! Его не нашли!
— Фейха… — только и смог качнуть головой Кароки-мурза.
Позвав нукеров, они быстро перенесли золото обратно в сундуки верхней комнаты, после чего изможденную наложницу наконец-то догадались прокормить холодной кониной и сытным инжиром. Потом она пошла отмываться. Когда Кароки-мурза уже расположился в своих любимых угловых покоях на отдых, свежеотремонтированный балкон заскрипел от осторожных шагов, и в комнату вошла невольница — ее широкие бедра на фоне светлого проема двери невозможно спутать ни с чьими другими.
— Вы здесь, мой господин? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, Фейха…
— Сегодня я назначила себя к вам в сладости.
— Ты всегда была прекрасной и распорядительной ключницей, Фейха.
Девушка тихонько засмеялась в темноте и вскоре скользнула к нему под одеяло. Мурза сразу ощутил на груди горячие поцелуи.
— Моя девочка… Как же тебе удалось сбежать?
— Они считали меня убежавшей из рабства полонянкой, мой господин, — прошептала в ответ персиянка. — Нас почти не охраняли. Однажды ночью я отошла в горы и спряталась там. Подождала несколько дней, а потом стала пробираться назад. К вам, мой господин…
Мужчина опять ощутил на себе ее горячие поцелуи. От подзабытой ласки плоть стала быстро напрягаться. Персиянка заметила это, удивленно охнула, забралась сверху, и Кароки-мурза с наслаждением ощутил, как проникает в пышущие жаром раскаленные врата. Тело метнулось вверх, еще и еще, выгнулось крутой дугой, словно сведенное судорогой.
— Мой господин… — сладостно застонала девушка.
Наместник испытывал некоторое разочарование — все закончилось до обидного быстро. Но что еще можно ожидать после многих дней воздержания и страшных переживаний?
— Мой господин… — уставшая Фейха вытянулась рядом, и он понял, что девушка уже засыпает. — Спасибо вам, мой…
* * *
— Остановись! — придержал невольницу мурза, когда поутру она попыталась выскользнуть из-под одеяла. — Ты заслужила награды, Фейха. Любой, какой пожелаешь. Чего тебе хочется? Я могу дать тебе свободу, но ты уже не один раз имела возможность сбежать от меня, и ни разу не сделала такой попытки. Я могу сделать тебя своей старшей женой, но ты и так всегда распоряжалась в доме, карала рабов и совершала покупки. Ты не станешь от этого ничуть властнее. Я могу дать тебе золото — но ключи от верхней комнаты и так находятся у тебя. Скажи мне, чего ты хочешь, Фейха?