Последние отзывы

  110  

— Да.

* * *

Вечером на Москву обрушился дождь. Плотный, густой ливень, водопадами скатывающийся с крыш, превращающий ручьи в полноводные реки, а немощные улицы — в глинистое, грязевое месиво.

Впрочем, по скользкой глине запряженные цугом сани скользили только лучше, а потому свадебный поезд быстро домчал молодых до огороженного частоколом двора и они торопливо метнулись из-под кожаного навеса саней под крышу крыльца. Дворня что-то закричала, но из-за шума дождевых струй разобрать слова было невозможное.

— С Богом, — благословил, не выходя в грязь, спины супругов монах. — Дождь-то какой, боярин.

— Ништо, — с улыбкой отмахнулся Толбузин. — Им ближние дни из почивальни выходить ни к чему. Пусть льет, хлеба поднимает. Хорошее лето выдалось. Спокойное.

* * *

Подходил к концу семь тысяч шестьдесят второй год от сотворения мира, именуемый немытыми схизматиками тысяча пятьсот пятьдесят третьим. Мирный год — потому, как слабые наскоки Ордена и Литвы с Польшей, занятых своими спорами, без труда отбили порубежники и местное ополчение, весьма удачно ответные визиты нанеся. Впрочем, на западных границах для Руси соперников давно уже не существовало, как и на восточных, где, пользуясь мирным временем, стрелецкие рати удачно замирили взбунтовавшихся было после ухода Казанского ханства под Русь удмуртов и башкир. Присягнули Руси по воле своей, безо всякого царем принуждения, сибирский хан Едигер, черемисы и черкесские князья. Вяло сопротивлялось малочисленным, но сильным духом отрядам воеводы Пронского-Шемякина ханство Астраханское, и внимание Руси приковывало теперь необъятное Дикое Поле, по весне колышущееся волнами высокой сочной зелени, заливаемое, словно кровью, алыми головками тюльпанов — и к концу года превращающееся в сухой ровный стол, по которому катаются из края в край белые шарики верблюжьей травы.

Именно из этого зеленого моря накатывали черными штормовыми валами орды жадных крымских татар, захлестывали Русь — разбиваясь, как о камни, об остроги и крепости, обтекая города, обращаясь в прах при столкновении с отрядами кованной конницы, и отлынивая назад, снося вместе с собой все то, чего не успели жители спрятать за крепостные стены или укрыть в непроходимых чащобах: людей, скотину, старую рухлядь и нестареющее золото. И как ни хвалились татары своей удалью, как ни угрожал турецкий султан страшной карой всем, кто руку на его крымских союзников поднимет, но Русь от близости и алчности этой стихии начинала уставать.

Глоссарий

«Большой наряд» — артиллерийские части на Руси как в крепостях, так и в полевой армии.

Братина — русский шаровидный сосуд XVI–XVII веков для питья на пирах «на всю братию». Изготавливался из дерева, меди, серебра, золота.

Бурак — сосуд из бересты, туес, туесок.

Витальеры (братья-витальеры) — объединение пиратов Балтийского (опорный пункт — остров Готланд), позже Северного (остров Гельголанд) морей.

Воевода — военачальник, совмещавший административную и военную функции. Это слово появилось в X веке и часто встречается в летописях. До XV века оно обозначало либо командира княжеской дружины, либо руководителя народного ополчения. В XV–XVII веках так именовали командиров полков и отдельных отрядов. В XVIII веке указом Петра I звание В. было отменено. Помимо чисто военного чина, были и городовые В., являвшимися правителями города.

Вошва — нашитый на одежду для украшения лоскут аксамита, бархата или тафты в виде четырехугольника или круга. В. вышивались золотыми, серебряными, шелковыми нитями, украшались дробницами, жемчугом и драгоценными каменьями.

Гарнизон — воинское подразделение, расположенное в населенном пункте или крепости. В средневековых дворянских замках всей Европы в мирное время Г. редко превышал полтора-два десятка человек, а если господин отправлялся куда-то со свитой — то и эта численность заметно уменьшалась. Даже в военное время счет защитников замка средней руки шел на десятки и редко доходил до сотни воинов.

Горлатная шапка — шапка, сшитая из горлышек какого-либо пушного зверя, например соболя.

«Государев человек» — человек, подчиняющийся лично государю и выполняющий его указы. За время безвластия (Иван Грозный вступил на престол в возрасте трех лет и, естественно, долгое время не мог являться реальным руководителем) русское дворянство привыкло к бесконтрольности и вело себя наподобие польской шляхты. В 1550 году царь Иван учредил личную тысячу, в которую вошло 6000 вольных людей всех званий, каковая и стала выполнять исконно дворянские обязанности: нести воинскую службу и осуществлять административно-управленческие функции. «Тысяча» подчинялась лично государю, опричь прочих, зачастую враждебно настроенных руководителей. Позднее, начиная примерно с XVIII века, этих людей начали называть опричниками.

  110