— Справа смотрите, там кто-то чавкает! — предупредил Росин, снимая с пояса пороховницу и зубами выдергивая затычку. Теперь на брошенном укреплении суетилось уже несколько врагов, но лучников среди них не имелось, а с мушкетоном оставалось дел всего на пару секунд. — Давайте, отходите со всеми!
— А ты, Костик?
— Я за вами!
— Они тебя заметили!
Полтора десятка епископских воинов ринулись по тропе прямо на Росина. Юля выступила из-за дерева, не таясь вскинула лук и выпустила стрелу. Первый из латников откинулся с коротким оперенным древком во лбу, второй получил в грудь два — но явно не от Юли.
— Всё! — Костя засыпал полку и вскинул оружие. Ливонцы мгновенно прыснули в стороны, едва не ломая на своем пути молодые деревца. Росин, удерживая тяжелый мушкетон в направлении врага, начал пятиться быстрым шагом. — Бегите, черт! Тяжело…
Удерживать левой рукой массивный кованный ствол было дело далеко не простым, и он стал все более и более отклоняться к земле. Росин, неожиданно перехватив его правой рукой за середину, развернулся и задал стрекача. Позади послышались радостные вопли. Пробежав метров пятьдесят, Костя резко развернулся и нажал спуск, поднимая мушкетон к плечу — иначе отдачей его может зашвырнуть вообще незнамо куда. Он успел заметить совсем неподалеку растерянное безусое лицо над отлогим белым воротником, но попал в него или нет, так и не узнал, сразу после выстрела бросившись бежать. До следующего завала оставалось чуть больше ста метров, и Росин промчался их на одном дыхании. Правда, сил запрыгивать уже не осталось — он упал на стволы и его торопливо втащили в укрепление за шкирку, отпихнув на мокрую траву. Загрохотали выстрелы, но немного — пять или шесть, после чего все затихло.
— Выдохлись? — поинтересовался Костя, но ему никто не ответил.
Председатель клуба немного отдышался, потом подтащил к себе оружие и принялся за привычную работу.
— Что делать далее намерен, Константин Андреевич? — подступил к нему Зализа. — Как поступать?
— Точно также, — дыхание у Кости еще не установилось, и он отвечал короткими фразами. — Мы прячемся в укрытии, они на виду. Мы их стреляем, им в нас не попасть. Они атакуют, несут потери. Берут укрепление. Мы его бросаем, бежим к следующему. Им опять приходится атаковать. Обычная тактика при значительном численном перевесе врага. И так до тех пор, пока у них не кончится терпение, или у нас — патроны. Побеждает тот, кто дольше выдержит.
— Занятно…
— Ливонцы еще бодрые, Семен Прокофьевич, — напомнил Росин. — Так что, пора новый завал рубить. На полтораста саженей дальше.
Атакующие на некоторое время затихли, если не считать отдельных лазутчиков, пытавшихся обойти препятствие со стороны озера. Однако выбраться на тропу у них не получалось — вязли в рыхлом прибрежном торфянике и либо попадали под стрелу, либо сами отступали назад, в воду. Прошло не менее часа, прежде чем воины епископа набрались духа и ринулись в новый самоубийственный штурм.
И опять повторилась все та же ситуация: жестокая стрельба почти в упор и стремительное бегство, пока враг ослеп от дыма, а под ногами у него стонут десятки раненых друзей. Однако на этот раз отряд не остановился у срубленного боярами завала, а двинулся дальше, нагоняя маленький обоз из трех лошадей, проводника и одной спасенной из плена певицы.
— Сразу на завал они не кинутся, побоятся, — кратко пояснил Росин. — Значит, у нас есть около часа, чтобы удрать подальше и, если повезет, спрятаться.
Согласно кивнув, Зализа нагнал идущих впереди коней:
— Эй, Прослав! Тут места, чтобы схоронится, есть?
— Болота вокруг, воевода, — остановился проводник, и развел руками. — Остановиться негде, не то кабы спрятаться. А впереди, через полверсты, поля и луга улилские начнутся. Там все открытое, далеко видать.
— Что скажешь, Константин Андреевич? — оглянулся на Росина опричник.
— Скажу, что мы уже треть патронов спалили, — поморщился Костя. — Окажемся вместо узкой тропы на широком поле, окружат и перебьют, ничего сделать не сможем. Лесом уходить нужно. Да попетлять, если получится. Авось со следа собьем.
— К Керевере повернуть можно, — подал голос Прослав. — До нее от Улилы верст пять лесом будет. Там дорога от Юрьева на Феллин идет…
Опускались сумерки, но радости это не вызывало — все понимали, что отдыха не предвидится, и ночь предстоит долгая и тяжелая.