Особенно,... 
30 
– А вы на машине?
– Да.
– Ой, как неудобно, – тут же засуетилась она, смахивая книги в большую картонную коробку. – Но мне тут недалеко, на Васильевском. Вы меня подбросите, правда?
– С удовольствием.
Жаль, нет у меня видеокамеры. Стоило сохранить для потомков то зрелище, как округлились у Елены Петровны глаза и отвисла челюсть, когда я, подойдя к «Мерседесу», небрежно вынул из кармана брелок и снял своего красавца с сигнализации.
– Э-эт-то твой?
– Да, – я открыл багажник и начал укладывать туда коробки с книгами.
– Ну, ты, Сережа, даешь… – она широко улыбнулась. – Не быть тебе духовной личностью.
– Это почему?
– Да был у нас недавно один высокодуховный автор. Александр Шичко, если знаешь. Так у него в рукописи написано, что едой человеку должна служить чисто растительная пища, одеждой – набедренная повязка, а «лучшим жилищем является под небом».
– Как, как? – не понял я.
– «А лучшим жилищем является под небом», – повторила Лена. – Это цитата.
– Интересная книга.
– Книги нет. Послали мы его подальше. Своих балбесов хватает.
– Правильно, – одобрил я и открыл ей дверцу. – Садись, Леночка, только ремень пристегни.
– Спасибо, – она привычно нырнула в машину.
Я устроился за рулем, завел двигатель, дал ему немного прогреться.
Итак, чертовски симпатичная девчонка сидит рядом со мной в машине, называет меня по имени и сама перешла на «ты». Хорошее начало. Мысленно я скрестил пальцы и включил коробку передач.
Издательство расположилось на верхнем этаже одного монументального заводского клуба, рядом с пристанью рейсовых «Метеоров» на Кронштадт. Не то, чтобы очень высоко, но коробки с фолиантами таскать тяжеловато. Охранник за толстой стальной дверью при моем появлении встрепенулся, но, увидев, коммерческого директора, успокоился и погрузился обратно в чтение какой-то лохматой рукописи.
В широком и высоком коридоре, жутко напоминающем больничный, оживленно беседовали две худощавые девицы. Рядом высился плечистый, коротко стриженый мужчина под два метра ростом с контроллером [16] в руках. Увидев Леночку, он вскинул голову, опустил плату в карман пиджака, шагнул ей навстречу:
– Ну, наконец-то! Сколько можно ждать?!
– Что?! – задохнулась Елена. – А где «Газель»? Да я бы до конца ярмарки там торчала по вашей милости! Спасибо вот, корреспондент согласился подбросить. Хотел узнать, какие мы учебники печатаем.
– Какой корреспондент? – удивился мужчина.
– Стайкин Сергей Александрович, – представился я, – газета «Час Пик», отдел социальных проблем.
– Халфиес, Александр Андреевич, – протянул он руку. Я приготовился к медвежьей хватке, но рукопожатие получилось на удивление мягким, большая ладонь была приятно теплой и сухой. – Я тут заместитель директора.
– Очень приятно, – кивнул я, провожая взглядом свою Леночку, нырнувшую в дверь справа.
– А мы не только учебники делаем. Еще выпускаем справочные пособия, монографии, популярную литературу, атласы. Недавно вот великолепный альбом сделали. «Природа Таймыра». Красивейшая вещь. Духовную литературу тоже. Готовим книгу Алексея Будзы «Йога внутреннего художника»…
– Кстати, Александр Андреевич, – подала голос одна из девиц. – Будза просил цитаты в его книге не выделять.
– Почему это? – повернулся Халфиес.
– Я посмотрела. Если цитаты курсивом выделить, то обычного текста не больше трех слов на страницу остается.
– Да, еще обзор по истории стоматологии скоро выйдет, – вернулся Александр Андреевич ко мне. – Там больше двухсот фотографий, все старые, выцветшие, потрескавшиеся, поврежденные. Все их пришлось ретушировать через компьютер, фактически заново восстанавливать. Уверен, ни одно издательство кроме нас такого сделать не смогло бы. Работа высочайшей квалификации.
– Еще вот Сергея Рублева делаем… – опять вставила девица.
– Пойдемте-ка в кабинет, – подхватил Халфиес меня под руку и мягко, но настойчиво завел в дверь. Увы, в ту, что слева.
– Еще мы собираемся дать зеленый свет серии «Сфинкс», – продолжил он, усаживаясь за стол и небрежно отодвигая в сторону закрытый ноутбук – это будут лучшие художественные произведения. Дюрин вот вышел… Но он, к сожалению, оказался бесчестным человеком. Продал рукопись одновременно в несколько издательств. Сергей Рублев готовится к выпуску. Предвидя вопрос, сразу скажу, что не тот. Это наш прозаик, петербургский. Вы наверняка видели в метро его рекламу.
30 
