― Ну, тогда...
Телефон снова зазвонил. Она взяла трубку и показала мне на ряд стульев. Я сел возле одетого в комбинезон мальчишки, который ссутулился так, что, казалось, вот-вот заснет и упадет на пол. Мальчишка был маленький, черный и очень унылый.
― Ты тут за что? ― спросил я его.
Он посмотрел на меня.
― Вы кто?
– «Я ― никто. А ты ― ты кто? Может быть ― тоже ― никто?» [3]
― Чего это вы говорите?
― Так, говорю, ― сказал я, разглядывая трех других школьников, сидевших в рядок с нами. Две девочки перешептывались. Третий был явно старшеклассник, мулат, с короткими волосами. Сквозь его белую футболку просвечивала татуировка. Казалось, он спит.
― Ты знаешь девочку по имени Адель Три или Хэндфорд?
― Допустим. А вы коп? На копа не похожи.
― Нет, я знакомый ее матери. Что ты знаешь про Адель?
― Ничего не знаю.
Он посмотрел на хлопочущую секретаршу.
― Совсем ничего? А пять баксов не помогут?
― Не, ― сказал он. ― Я правда не знаю. Но я вам кое-что скажу. Я знаю только одну по имени Адель. Она не такая дура, какой прикидывается. Прикидывается такой, чтобы подладиться к футболистам, баскетболистам и так дальше.
― Адель?
― Ну да.
― А откуда ты знаешь, что она не дура? ― спросил я.
Он посмотрел на женщину за столом, которая продолжала говорить по телефону. Та взяла карандаш и что-то записывала, кивая. Потом показала карандашом на мальчика, с которым я разговаривал, и сделала движение в сторону. Он выпрямился. Казалось, карандаши служили здесь регулировочными палочками.
― Она училась со мной в математическом классе, ― сказал мальчик, не сводя глаз с женщины за столом. ― Всего неделю или, может, две. Серьезная математика, спецкласс. Не знаю, как она туда попала, но, наверное, прошла тест. Вид у нее был ― не передать. Вся накрашенная, как шлюха, но соображала отлично. Что ее ни спросят, на все отвечала с ходу. И по английскому так же.
― А почему в прошедшем времени?
― Ее не видно уже с месяц.
― А ты в классе повышенной сложности?
― Что, удивляетесь?
― Удивляюсь, ― признался я.
― Потому что...
― А что у тебя за проблемы? ― спросил я.
― Никаких проблем.
― А что тут делаешь?
― Мать хотела поговорить со мной, ― объяснил он, кивнув на чернокожую секретаршу. ― Она хочет устроить для меня стажировку в Говарде.
― Говарде?
― Что непонятного? Я хочу заниматься градостроительством. Хочу вернуться сюда лет через шесть-семь, в дельном пиджаке, и приказать снести тут все под корень, начиная с Ньютауна, и все построить заново.
Дверь в кабинет мистера Куана открылась, и толстый молодой человек вышел, волоча ноги, держа в руке желтую карточку. Возможно, мистер Куан наказывал его за то, что он ударил кого-нибудь в лицо, играя в футбол.
Куан посмотрел на женщину за столом, которая все еще говорила по телефону. Она показала карандашом на двух девочек, спящего мальчика и на меня. Куан кивнул и подошел к нам.
― Здравствуй, Тай, ― сказал он мальчику, собиравшемуся перестроить мир.
― Здравствуйте, ― ответил Тай.
― А вы?..
― Льюис Фонеска. Я друг Берил, матери Адели Хэндфорд, друг семьи.
― Пройдемте ко мне, ― сказал Куан, показывая на свой кабинет и взглядывая на часы.
Мы вошли в кабинет. Он закрыл дверь и посмотрел через стекло на утреннюю суету персонала и ожидающих учеников.
― Не очень укромное место, ― сказал я.
― Как и положено, ― ответил Куан, показывая мне на стул у стола.
Это был такой же стул, как те, на которых сидели подростки в приемной. Куан опустился в чуть более мягкое кресло за своим столом. Кабинет был крошечный; стол пустой, если не считать аккуратной стопки тонких пластиковых папок, двух лотков для бумаг и стопки желтых карточек, вручающихся наказанному. Окно во двор открывало Куану чудесный вид на белую стену соседнего здания.
― Адель Хэндфорд, ― сказал я. ― Она училась у вас. Очень симпатичная. Блондинка. Умница. Часто попадает во всякие неприятности. Я слышал, что ее называют Адель-неломака. Ее ищет мать.
― А вы ее...
― Я друг семьи, ― сказал я.
― У нас почти две тысячи учащихся, мистер...
― Фонеска, Льюис Фонеска.
― Мне кажется, я вас где-то встречал, ― сказал он, изучая мое лицо.
― В кафе «У Гвен», ― сказал я. ― Я иногда завтракаю там, рано, как и вы.
Он вспомнил и удовлетворенно кивнул.
― Думаю, что я знаю эту девочку. Не могу вам много о ней сообщить, ― сказал он. ― Очень смышленая. Ее направляли ко мне два или три раза за грубость учителю, и еще ее застали с мальчиком в кладовке за гимнастическим залом. Возможно, я не имею права говорить вам так много, но я думаю, у этой девочки проблемы.