33 
Водитель протянул мечтательно:
— Взять бы «Калашников», резануть бы по колесам…
— А еще лучше — «Муху» пустить… — в тон ему дополнил Данил. — Увы, мы не в Чикаго, юноша. Вот что, Павлик…
К нему обернулись, понятно, оба. Фыркнув чуть смущенно, Данил уточнил:
— Я про того Павлика, который за рулем… Вера, конечно, по большому счету — вздорная стервочка, но озвучила толковую мысль. Шоферы всегда все знают, Павлик, это закон природы. Тем более — шоферы секретной службы. Сам я Оксану Башикташ вживе не видел, ее взяли на работу через недельку после того, как я тут был в последний раз… Что, настолько хороша?
Павлик вздохнул и выразительно причмокнул.
— Исчерпывающее объяснение, — серьезно сказал Данил. — А характер?
— Из аристократок, — подумав, сказал шофер. — Мы, обслуга, для нее, пардон, не люди. Боже упаси, в лицо тебе этого никогда не скажут, но ты-то доподлинно знаешь, что к тебе относятся, как к столу или холодильнику…
— И эта формулировка неплоха, — сказал Данил. — Честное слово, Павлик, пора тебя забирать от баранки и, подучив кой-каким премудростям, использовать в другой области… Бил клинья?
— Поначалу, — помедлив, признался шофер.
— Отшила… — утвердительно кивнул Данил.
— Ну, это совершенно не то слово… «Отшить» — это ведь проявить какие-то чувства или там эмоции, верно? Хоть минимум эмоции. А она… она скорее невероятно удивилась. Как это так — холодильник вдруг пытается вести себя так, как положено лишь человеку. Джентльмену какому-нибудь.
— Это хорошо, сокол мой, что ты обо всем этом рассказываешь, ни разу не употребив в ее адрес какого-нибудь смачного эпитета типа «сучки»…задумчиво сказал Данил. — А то ведь мы сплошь и рядом подражаем тому поручику из «Швейка»:
«Вот ведь шлюха, не хочет со мной спать»… А меж тем, что интересно, мне о ней рассказывали, употребив словечко «блядь», и было это пару часов назад, в твоем присутствии… Так блядь она или нет?
— Пожалуй что.
— Роман с Климовым у нее был из категории «по секрету всему свету»… Это утверждение тоже верно?
— Ага.
— Ну, в таком случае объясни мне то, чего так и не смог объяснить господин Багловский… — сказал Данил. — Откуда стало известно, что она — блядь?
Откуда стало известно о их бурном романе с Климовым? Есть какая-то точка отсчета? Первоисточник… или несколько первоисточников? Кто первый сказал?
Кто сплетни и слухи распространял?
Павлик добросовестно задумался, прошло не менее пары минут, прежде чем он пожал плечами:
— Не приходит в голову, и все тут. Сколько ни вспоминаю… Просто… Да все знали. И не найдешь теперь концов — я про самого первого распространителя трепотни.
— Шеф, — тихо, серьезно сказал Беседин. — Нам что, нужно будет это направление отработать?
— Да нет, — подумав, мотнул головой Данил. — Это я от безделья, коего терпеть не могу, пытаюсь имитировать работу. Итак, все знали, все трепались и кто-то по доброте душевной просветил Веру…
«Кто-то просветил Веру, — повторил он мысленно. — Кто? Она ни с кем из «Клейнода» не приятельствовала, сама проговорилась. А в «РутА» и вообще не бывала. Что же это за добрая душа такая?»
— Интересно, — сказал вдруг Павлик. — Вера ведь ни с кем с фирмы и не зналась, я только сейчас подумал… Кто же ей трепанул?
— Нет, с баранки я тебя сниму, — усмехнулся Данил. — Перерос ты баранку…
А вообще, Павлик, вовсе не обязательно ей было с кем-то у вас знаться.
Нашлась добрая душа, позвонила домой и, как водится, лучась сочувствием, просигнализировала…
И вновь приходится возвращаться к интереснейшему вопросу. Почему Климов, тертый профессионал, не сумел удержать в тайне свой «служебный роман»? Ему удавалось держать в секрете в сто раз более серьезные вещи… Ответов может быть только два: либо стремительно деградировал (во что категорически не верится), либо как раз оттого этот свой роман и афишировал, что с его помощью маскировал какую-то работу, что-то прикрывал.
Удачное оправдание, скажем, для появления в конкретной точке географического пространства. Что делает Икс на улице Игрек? Да потрахаться на стороне выбрался, это каждая собака знает. Впрочем, есть и третья возможность…
— Павлик, а как эта ваша очаровательная Оксана относилась к огласке ее амуров?
— Кипятком писала, — лапидарно изрек Павлик. — Злило это ее — спасу нет. Я ж говорю: аристократка и блядь в одном флаконе… Знаете такое сочетание?
33 
