Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
56 
Петра крепко держала собачку, свою спасительницу, пока не закрылась дверь.
Воспоминания о недавних событиях нахлынули на Петру. Варци оказался таким же беспощадным, как всегда. Ему не удалось захватить ее. Но он не оставит своих попыток.
Когда дверь открылась, Петра вздрогнула, но это вернулся Робин. Длинная вязаная шапка скрывала его волосы, вокруг шеи повязан сине-желтый шарф.
– Морская вода, – сказал он, протягивая ей оловянную миску. – Лучшее, что я могу сделать в данный момент.
Петра взяла ее, готовая разрыдаться.
– Вы самый чудесный человек.
Он покачал головой.
– Вам удивительно легко доставить удовольствие. В отличие от неё. – Он взял на руки тявкающую собачку. – Тихо. – Кокетка замолчала, но смотрела на него укоризненно. – Прости, малышка, – сказал он, отдал собачку Петре и вышел.
Петра терла руки в холодной соленой воде, пока не осталось и следа крови. Но она не могла стереть воспоминания о ее кинжале, врезающемся в плоть, и о хлынувшей горячей крови. И о сдавленном крике раненого.
Она не хотела этого делать. Он был крупным мужчиной, и, когда Кокетка отвлекла его, просто ткнула кинжалом вперед и попала именно туда. Она забыла о ноже и жертве, схватила Кокетку и убежала.
Она вспомнила о пустых ножнах для кинжала и сняла их. Теперь они бесполезны и могут стать уликой. Петра засунула их под одно из сидений и осмотрела свое платье под кремовой нижней юбкой. Кровь на нем не была видна на фоне цветочного рисунка.
Но в ее памяти эти пятна останутся навсегда. Шекспир знал, о чем писал.
Глава 16
Робин помогал готовить корабль, не переставая высматривать Варци и его людей. Ему очень не хотелось оставлять Петру одну в ее нынешнем состоянии, но он не мог рассчитывать на наблюдательность матросов. В любом случае чем меньше они проводят времени наедине, тем лучше. Напряжение, опасность и необходимость действовать создавали странные импульсы и разрушали самоконтроль.
Солнце почти село, и вода начала подниматься. Пассажиры спокойно садились на пакетбот, но ящики, сундуки и другой багаж все еще загружали в трюм. Поблизости люди садились на небольшие, лично нанятые суда. Робин увидел одно, в котором уже сидели люди, и другое, на которое под тщательным присмотром грузили ящики. Бургундское? Портвейн? Коньяк?
– Вы убегаете от злодеев, монсеньор?
Робин обернулся и увидел парнишку. Длинное лицо и нос говорили о том, что он сын капитана.
– Можно и так сказать, – ответил Робин. – Ты свободен? Если да, то помоги мне посторожить.
– Хорошо, монсеньор!
– Тогда заберись повыше и высматривай любого, кто ведет себя странно. Не садится на корабль, например.
Мальчишка проворно забрался на паруса, охотно выполняя поручение. Парнишка был Робину по душе, но, увы, это не игра. Так же как его чувства к Петре д'Аверио. Они могли изменить, а возможно, и разрушить его жизнь.
Робин прислонился к канату, наслаждаясь свежим ветром и золотистым вечерним светом, наблюдая за пустеющим причалом. Он думал о семье, долге и о матери, все еще горевавшей по своему мужу и ожидавшей, что Робин будет его копией, став графом Хантерсдаун.
Его родители, добрые и заботливые, все внимание сосредоточивали на том, чтобы подготовить его к его будущему. Его учителя и наставники тщательно отбирались, а его успехи отслеживались. Его так же тщательно тренировали в элегантности, остроумии и шарме, как в латыни, греческом и науках. Он знал музыку и все искусства, и с юности его поощряли быть покровителем согласно его вкусам. Он не обладал особыми талантами, но никто не может быть совершенством.
Его родители выполняли роль моделей, и он видел их именно такими – люди интеллекта, изящества и любезности. Ничто не было менее элегантным, чем излишнее проявление эмоций, особенно тех, что связаны с романтической любовью, а романтической любви не было места в вопросе брака, особенно для будущего графа. Нужно было выбрать невесту, близкую по характеру, образцового поведения, из подходящей семьи и с хорошим приданым. Родители Робина собирались подобрать ему идеальную невесту, и Робин не возражал, полностью доверяя их выбору. Он просил только подождать, пока ему не исполнится тридцать. Поскольку у него было два младших брата, родители согласились, взяв с него обещание не жениться без их согласия.
Он считал это обещание все еще имеющим силу, а его мать никогда не одобрит Петру д'Аверио. Робин знал ее всего несколько дней. Нищая незаконнорожденная дочь английского лорда, который, вполне возможно, откажется от нее.
56 
