Последние отзывы

  114  

Кстати, только в 1904 г. в российском флоте приняли новые боевые уставы, отменив архаизмы, от которых европейские флоты отказались четверть века назад: пункты об участии машинистов и кочегаров (!) в абордажном бою, а также существовавшие до этого времени многочисленные «стрелковые партии», которые должны были обстреливать корабли супостата из винтовок и наганов. Во времена броненосцев это выглядело бы особенно пикантно: стрелки должны салить из винтовок по сдельным башням, а кочегары с машинистами с дрекольем сигать на палубы противника… Между прочим, в XX веке не зафиксировано ни одной абордажной схватки…

В военном ведомстве процветало нечто, чему и названия сразу не подберешь. Не кто иной, как военный министр Ридигер. жаловался на командующих военными округами, которые без всякого согласования с министерством ставили на командные должности кого им заблагорассудится. И того чище: в устном порядке отменяли утвержденные императором уставы, действуя так, как им удобнее. Дальше, по-моему, ехать некуда. Причем Ридигер ни словечка не пишет о том, что такое положение удалось поправить…

Тот самый военный министр Сухомлинов, которого «ястребы» перед самым началом войны отстранили от принятия решений, сам был не без греха. В 1912 г. он отказывался согласовывать с МИД и премьер-министром свои переговоры с делегацией французского Генштаба - хотя получил прямое указание императора направлять все материалы и дипломатам, и премьеру…

Одной из причин нелюбви военных к Столыпину было еще и то, что он в массовом порядке привлекал армейские части к карательным акциям, а потом (в точности как Горбачев в истории со штурмом Вильнюсского телецентра) уходил в сторону, когда в него цеплялись депутаты Госдумы, и выставлял крайними военных…

Еще о военно-морской программе. Ее подробно характеризовал адмирал Колчак (как к нему ни относись, специалист своего дела): «Постройка судов шла без всякого плана. В зависимости от тех кредитов, которые отпускались на этот предмет, причем доходили до таких абсурдов, что строили не тот корабль, который был нужен, а тот, который отвечал размерам отпущенных на него средств. Благодаря этому получались какие-то фантастические корабли, которые возникали неизвестно зачем».

Случалось и наоборот: к началу Первой мировой в военном министерстве мертвым грузом осело ни много ни мало - 250 миллионов рублей. По той простой причине, что военная промышленность не готова была их освоить и не в состоянии оказалась снабдить армию новым вооружением.

Да и старого катастрофически не хватало. Армия была к войне категорически не готова. Как выразился бы Воланд: куда ни глянь, положительно ничего нет. Ни патронов, ни винтовок, ни пушек, ни снарядов…

Единственное, чего имелось в избытке в первые дни войны патриотического угара. Поэты (в том числе и молодой Маяковский) увлеченно декламировали стихи вроде: «И блистающие вытрем мы штыки о венских проституток панталоны» (подлинные вирши). При совершеннейшем бездействии полиции толпа «патриотов» разгромила германское посольство, а потом несколько дней разносила не только принадлежавшие немцам магазины, но и те, чьи хозяева по своему невезению носили какую-нибудь датскую или швейцарскую фамилию, показавшуюся толпе «тевтонской». Под раздачу попало множество таких вот безвинных коммерсантов, не имевших к Германии никакого отношения.

Для сравнения: злые тевтоны ограничились демонстрацией у русского посольства, и не более того. Орали громко и долго, матерились на чем свет стоит, но ни одного окна не разбили…

Одна беда - патриотический угар в пушку вместо снаряда ни за что не забьешь. А снарядов катастрофически недоставало. Но об этом как-то не думали. Война, повторяю, представлялась недолгой прогулкой. Берлин с Веной должны были напасть еще до листопада.

Первое время помутнение умом было практически всеобщим. Поэтесса Зинаида Гиппиус, знакомая Блока, вспоминает, как Блок в разговоре с ней возбужденно восклицал: «Ведь война - это прежде всего весело». Учитывая, что сам господин Блок мобилизации не подлежал и никак не мог оказаться в окопах с винтовочкой наперевес, легко ему было веселиться.

Первые наступательные действия - и против Германии, и против Австро-Венгрии — провалились отнюдь не случайно.

Та самая «интересная военная игра», о которой упоминал Брусилов, состоялась в Киеве в апреле 1914г. Руководили ею наши старые знакомые Сухомлинов, Янушкевич и Данилов. Подобные мероприятия, несмотря на легкомысленное название, от игры чрезвычайно далеки. Оперативно-стратегическая штабная игра — это война словно бы «на бумаге», на картах. Но ведется она со всей серьезностью.

  114