Последние отзывы

  118  

— Конечно, мы с Марком Борисовичем не были близкими людьми, — пробормотал Супрун, — однако так случилось, что в тот роковой день я поднялся к нему по делу и был потрясен — ведь мы довольно долго соседствовали…

— Знаете, генерал, — произнес Дмитрий Константинович, — этот наш бессвязный диалог можно продолжать до бесконечности. Но не нужно. Мне известно, что именно вас интересует. Давайте выложим карты на стол… Согласны? Отлично.

То, что вы ищете, Марк продал. Вы не верите мне? Это ваше дело, но я вам советую прекратить свои поиски и забыть все так же прочно, как вы позабыли Киев десятилетней давности. Марк очень старался обезопасить себя и своих близких и преуспел в этом. Не рискуйте, вы делаете неверный шаг. Это опасно для вас. И будьте добры, не препятствуйте мне исполнить мой долг — защитить жену моего друга.

— Не знаю, что вы, Семернин, тут себе навыдумывали, — с нажимом сказал генерал, багровея, — однако мне не совсем ясны мотивы вашего поведения… Что же касается гибели Марка Борисовича, то смею вас заверить, вы ничем не сможете помочь Полине. И если побудительным мотивом явилось наследование имущества покойного…

— Лине ничего не было известно о завещании.

— Вы вполне могли открыть ей глаза, — насмешливо глядя на Дмитрия Константиновича, быстро и грубовато произнес Супрун. — А уж выводы делайте сами, чай, грамотные…

— Я прошу вас покинуть мой кабинет, — устало сказал Дмитрий. — И кстати, с чего вы взяли, что Марк оставил завещание в ее пользу?

— Вы мне только что сообщили об этом, Дмитрий Константинович.

— Вы заблуждаетесь, я этого не утверждал…

— Завещание существует, — скривился Супрун, — такой умный человек, как Кричевский, не мог не думать о своем будущем, и не зря в последнее время ваши встречи чрезвычайно участились… Впрочем, меня это мало занимает, — небрежно добавил генерал, поднимаясь со стула. — Полина не отрицает, что застрелила мужа, и так как я полагаю, что это было совершено преднамеренно, приговор будет достаточно суровым. У меня есть возможность повлиять на прокуратуру, чтобы она заняла самую жесткую позицию в отношении убийцы…

— Ясно, — проговорил Дмитрий, не замечая того, что они с Супруном уже стоят у самой двери кабинета лицом к лицу, и негромко спросил:

— А от меня-то что вам все-таки понадобилось?

— Текст завещания, — хрипло прошептал генерал. — Никогда не поверю, что вы его с Марком Борисовичем не обсуждали.

— Марк не оставил никаких распоряжений по поводу своего имущества, — сказал адвокат. — Порядок наследования в таком случае вам известен не хуже, чем мне. Что касается Лины, то я буду защищать ее в суде, невзирая на ваши концы в прокуратуре. Советую в этом мне не препятствовать.

— Вам не мешало бы подумать о своем будущем, молодой человек, — холодно глядя в глаза Дмитрию, проговорил Супрун. — Я не верю ни единому вашему слову.

Бумаги покойного Марка Борисовича вам все-таки придется предъявить следствию. И даже если он не распорядился по поводу своей коллекции и наличных денежных средств, никто, кроме вас, не может знать, куда все это подевалось. Нам с вами не раз еще придется возвращаться к этому вопросу.

— Генерал, — с любезной улыбкой произнес Дмитрий, слегка приоткрывая дверь, — боюсь, что для столь ничтожных хлопот у вас не найдется времени. Всего хорошего. И советую вам почаще вспоминать на досуге свое замечательное прошлое…

Вот так. Марк был прав и не зря тревожился — такие, как Супрун, способны из упрямства изгрызть даже собственный хвост. Это было умно — не делать официального завещательного распоряжения. Нотариально заверенного акта не существует, Лина как жена наследует все, и необходимо приложить максимум сил для того, чтобы приговор, учитывая ее положение, был как можно более мягким.

Она получит не такой уж большой срок и вернется в дом Марка с ребенком…

Бедная девочка, можно представить, каково ей сейчас…

Адвокат подумал, что прежде всего необходимо получить рекомендацию коллегии на участие в процессе. Это будет нетрудно сделать, во-первых, потому, что для многих его коллег это дело не престижное, а для маститых — элементарное. Во-вторых, во избежание случайных проколов все-таки придется обратиться за помощью. Он сделает это немедленно — Дмитрий уже набирал номер телефона, а спустя четверть часа, закрыв кабинет, ехал в сторону Звенигорода — на дачу к своему профессору с Лубянки. Он не сомневался в удачном исходе визита, тем более что до сих пор никто официально не объявил ему о том, что по делу Лины назначен другой адвокат. Его просто не пустили к ней, а на обращение к своему начальству он получил невнятный ответ: «Погодите, Дмитрий Константинович, с этим. Все очень и очень непросто…»

  118