135 
Захлопнул калитку. Сматываться отсюда нужно побыстрее, вот что. Пока не заглянули на огонек обеспокоенные Прохоровы ребятки, знающие уже, что дичь вышла на приваду, контроля ради, для верности. Или шоферня, знающая Федора с Ниной.
Подсознательно он давно уже расстался с мечтой о рации. Но чересчур уж трудно было от мечты отказаться, когда рация – вот она, стоит только руку протянуть...
В доме самую малость припахивало горелым. Забрав пистолет у Ольги, распорядился:
– Снимай мясо быстренько... – и повернулся к Нине. – Вставай. Садись. Патроны к пистолетам где? Это, – кивнул на висевшее на стене охотничье ружье, – меня не интересует...
– В шкафу. На второй полке.
– Ну что, продолжим с кодами?
– А гарантии для меня какие? – спросила Нина почти спокойно. – Давай быстрее, я вот-вот свалюсь...
– Гарантии? – задумчиво повторил Мазур. – Приятно поболтать с образованной городской дамой, такие слова знает... Успела подумать, а?
– Мне плохо...
– Выживешь. Сосуды не затронуты, мышцы продырявил, и все. Девка спортивная, перенесешь...
– Козел...
– Вот видишь, далеко еще до летального исхода и даже дамских обмороков... Код?
– Два-шесть-два-два-три-пять.
– Великолепно, – сказал Мазур. – Вот и протяни-ка здоровую рученьку... нет, ты сядь поближе, вот так... и набирай этот самый код. Только если что, подыхать ты будешь долго, знаю я такие рецепты... Ну?
Она сидела на стуле, не шевелясь. Лицо словно бы еще больше осунулось.
– Ага, – сказал Мазур и поднял пистолет вровень с ее ухом. – Ну, наберешь код?
Она мотнула головой.
– Ах ты ж сука, – сказал Мазур с ухмылкой. – Вот даже как... Там что, подрыв? Хозяин ваш обожает самую серьезную технику, я с этим понемногу свыкся уже... Подрыв?
Нина кивнула.
– Как ты думаешь, что с тобой будет за такие фокусы? – спросил Мазур без особой злобы.
– Тебе же все равно не прорваться...
– Торговаться начала?
– А почему б и нет?
– Чтобы торговаться, нужно что-то предложить, – сказал Мазур. – А я, откровенно говоря, добротного товара у тебя и не вижу. Очень уж рискованно по твоему совету коды набирать...
Нина еще больше побледнела, ее бросило в обильный пот. Все-таки две дырки в шкуре давали о себе знать, в любой момент могла и свалиться...
– Я тебя могу провести мимо засады, – сказала она тихо, кривясь от боли. – Мимо той, что на дороге. Они меня знают...
– И что, твои приказы выполняют? Не лепи горбатого...
– Я их могу по рации убрать оттуда. Сказать, чтобы куда-то перебрались...
Мазур, притворяясь, будто смотрит в другую сторону, проследил направление ее взгляда. Это уже третий раз она туда косится, интересно...
– А откуда я знаю, какие у вас на такой вариант кодовые словечки предусмотрены? – пожал он плечами.
– Честное слово...
– Не смеши.
– Жить хочется, – сказала она обыденно. – Как-то же надо меж двумя жерновами проскользнуть...
– Это уж точно, – Мазур, делая вид, что это у него получается машинально, встал и прошелся по комнате несколько раз, туда-сюда. – Только ты не особенно-то изощряйся, скользкая дорожка куда только ни заводит, особенно...
Развернулся к ней, неожиданно и мгновенно, – ее левая рука уже нырнула в ящик стола, очень узкий, скорее уж не ящик это был, а доска, присобаченная параллельно столешнице на небольшом расстоянии, без большого замаха ударил ребром ладони, метко, н а п о в а л.
Нину снесло со стула, шумно упала на пол. Из руки выпал, прокатился по полу небольшой пистолет, блестящий и красивый. Мазур присмотрелся – ну да, «Дрель», поздний внучек «Марголина», десять патронов, пуля без оболочки, на близкой дистанции влепит так, что мало не покажется... Самовзвода вот только нет. Впрочем, патрон оказался в стволе, курок взведен.
Хозяйственно сунув трофей в карман, Мазур без особой нужды потрогал тело, присев на корточки. Мог и не проверять – перелом шейных позвонков, финита. Грустно глянул на рацию, словно ребенок на недоступное лакомство, вышел в кухню.
Ольга, как раз поставившая сковородку на старомодную чугунную подставку, обернулась и без эмоций спросила:
– Готова?
– Ага, – сказал Мазур. – Доигралась, сучка...
– Садись, поешь. Времени ж мало, я так понимаю?
Усаживаясь за стол, Мазур внимательно посмотрел на нее – и не обнаружил никаких оснований для беспокойства. Это не транс, не душевная черствость, и поехавшей крышей тоже не пахнет ничуточки. Она наконец в ж и л а с ь, полностью приняла правила игры, навязанные окружающим миром. Любой человек с военным опытом тысячу раз такое наблюдал. Рано или поздно в голове у новичка что-то щелкнет, и он начинает жить с ясным осознанием нехитрой истины: не ты затеял эту кровавую игру, но, если хочешь выжить, плюнь на сантименты и действуй так, чтобы сдох не ты, а враг. Те, кто на другой стороне, для тебя теперь не люди, а шахматные фигурки – кто льет слезы по взятой ладье? Не ты ж начал...
135 
