Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
52 
Он застегнул на талии пояс с ножом. Тщательно уложил наган в боковой карман пронзительно-алой куртки. Повернулся к Ольге:
– Брось-ка свой коробок.
Почал упаковку, вытащив один презерватив – и тщательно, герметично упрятал в него спички, обе коробки. На всякий случай, мало ли какая вода попадется на пути... Остальные девять резинок можно при необходимости пустить в ход, чтобы связать что-нибудь, тут знаменитая прочность презерватива как нельзя более кстати... И вместо фляги для воды сойдет запросто. А если уж совсем кровожадно – можно насыпать песка и грохнуть по темечку кого-нибудь вроде штабса, летальный исход гарантирован. Презерватив – вещь многосторонняя для того, кто толк понимает...
Теперь только глянул на часы. Вертолет вез их примерно полчаса. Можно, конечно, предположить подвох и здесь – скажем, от заимки до этой прогалинки всего километр-два, их везли кружной дорогой, а вот охота пойдет напрямик... И все же на месте Прохора Мазур отвез бы «дичину» как можно дальше на север. Поди угадай, что творится под черепушкой у Прохора. Одно ясно: нужно немедленно отсюда сматываться...
Оглянулся. Ольга уже дисциплинированно стояла с рюкзаком на спине. Толстяк и доктор все еще копались в своих, словно рассчитывали, что по ошибке туда положили компасы и черную икру. Виктория растерянно поглядывала то на мужа, то на Мазура. Один штабс-капитан держался орлом: стоял, прислонившись плечом к толстенному стволу кедра и курил, с нехорошей ухмылочкой пялясь на Мазура. Его правая рука лежала на поясе рядом с ручкой ножа, он был зол, собран и, несомненно, опасен. С превеликим удовольствием Мазур прихлопнул бы его прямо сейчас – ради избавления от будущих сложностей. Но, увы, еще не чуял в себе должной степени озверения.
– Шевелись, интеллигенция, – сказал Мазур громко.
– Мон шер, вы что, собираетесь их тащить за собой? – удивился штабс.
– Собираюсь, – отрезал Мазур.
– Мобилизация принудительная?
– Ну что вы, – сказал Мазур. – Сугубо добровольная. Никого я не удерживаю. Времени чертовски мало, пора трогаться...
– Мысль чрезвычайно дельная, – фыркнул штабс. – В спину, правда, не шмальнете?
– Слишком мало у меня патронов, – откровенно признался Мазур.
– Совсем хорошо. Тогда позвольте и мне капельку побыть Бонапартом... – Он выплюнул окурок, тщательно затоптал его во мху (чисто машинальным жестом, позволявшим угадать в нем опытного таежника). Оттолкнулся плечом от ствола, подошел к Виктории и решительно похлопал по плечу. – Пошли, Виктоша. Прошлые обиды забудем – кто старое помянет... Я-то тебя отсюда выведу на Большую Землю. А с твоим соплем ходячим пропадешь. И с майором пропадешь. У него на шее будет куча народу, который ему не сват и не брат, а у меня – ты одна... Уберегу как-нибудь. Шевелись, времени нет... Считай, я у твоих ног.
И улыбнулся – уверенно, нагло, блеснув отличными зубами. По-хозяйски развернул молодую женщину к чащобе лицом, легонько подтолкнул, обернулся:
– Никто не против?
Егоршин слепо бросился на него. Штабс играючи, одним грациозным движением сшиб доктора в папоротники, бросил:
– Сиди, козел...
Ольга негодующе уставилась на Мазура. Тот пожал плечами – в конце концов, какие у него были права? Игра начиналась самая что ни на есть первобытная, и таковой ей предстояло и оставаться. И все же...
– Стоять, – сказал Мазур штабсу, выпустил рюкзак. – Иди один, золотко, если тебе неймется...
Он ничуть не жалел доктора – просто пришло вдруг в голову, что этот скот, наигравшись, при первых же сложностях бросит бедолажную Вику в тайге. Нельзя же всерьез полагать, что он вдруг воспылал к черноволосой необоримой нежнейшей страстью? Во-первых, удобная игрушка, во-вторых, ее пайка...
– Иди-ка один, – повторил он, стоя вполоборота к улыбавшемуся штабсу.
Краешком глаза надежно д е р ж а л его – и отреагировал мгновенно, всего лишь присел на полусогнутых. Нож свистнул над его головой, звучно вошел в дерево.
– Ну вот, давно бы так... – осклабился Мазур, кидаясь вперед.
Штабс не поддался на довольно детскую по исполнению попытку повернуть его лицом к солнцу, предпринятую Мазуром только ради того, чтобы прощупать противника. Отражал удары он довольно хватко, но Мазур после разминочной серии быстро понял, что имеет дело, вероятнее всего, с офицером-десантником, о б ы ч н ы м парашютистом, стандартным, и, что важнее, давненько не тренировавшимся всерьез. Наверняка отставной...
52 
