7 
Наша Верховная жрица Неферет, моя личная наставница, объявила всей школе, что богиня Никс отвернулась от Афродиты и лишила ее своей милости. С тех пор от Афродиты шарахались, как от прокаженной. Что и говорить, нет ничего хуже, чем низвергнуться с пьедестала обожания и преклонения!
Если бы все было так просто! К сожалению, мне было известно гораздо больше, чем остальным.
Именно благодаря своим видениям, которые никто и не думал у нее отбирать, Афродита спасла мою бабушку и Хита, моего человеческого парня. Разумеется, при этом она вела себя, как настоящая стерва, но какое это имеет значение? Главное, Хит и бабушка были живы, и этим я была обязано именно Афродите.
Но и это еще не все. Совсем недавно я узнала, что безупречная Неферет, Верховная жрица, моя наставница, глава, краса и гордость всей нашей школы — совсем не та, за кого себя выдает. Честно вам признаюсь, я уже не сомневаюсь в том, что зла в ней примерно столько же, сколько могущества. А могущества у Верховной жрицы, сами понимаете, немеренно…
«Помни, тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несет добро…»
Так сказала мне Никс в ту ночь, когда меня Пометили, и эти слова можно поставить эпиграфом ко всей истории с Неферет. Она не такая, какой кажется.
Но самое ужасное, что я никому не могу рассказать об этом — по крайней мере, никому из живых! Поговорить об этом можно разве только с моей немертвой лучшей подругой, но за последний месяц мне так и не удалось с ней встретиться.
С другой стороны, с Неферет я за все это время тоже почти не сталкивалась. Она уехала на зимние каникулы в Европу и не вернется до самого Нового года. Как видите, времени до ее возвращения осталось всего ничего. Вообще-то, за время отсутствия Неферет я рассчитывала выработать какой-то план, придумать, как теперь быть… Стыдно признаться, но на сегодняшний день мой план состоит из одного-единственного пункта — Надо Составить План. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему у меня над головой висит гигантская туча?
— Эй, ну что там в посылке? — нетерпеливо спросил Джек.
Ну что ж, покинем на время свой умственный кошмар и окунемся в реальный. Мой несчастливый День Рождества еще не закончился!
Все уставились на сверток в коричневой оберточной бумаге.
— Понятия не имею, — честно ответила я.
— Я знаю, знаю! — закудахтал Джек. — Это еще один подарок! Открывай же скорее!
— Ну ладно, — без особого энтузиазма вздохнула я, но, поймав озадаченные взгляды друзей, принялась покорно разворачивать бумагу. «Какой идиот намотал столько слоев?»
Наконец, из-под груды бумаги показалась изящная коробочка, завернутая в тонкую папиросную бумагу цвета лаванды.
— Я угадал! Это еще один подарок! — захлопал в ладоши Джек.
— От кого, интересно? — спросил Дэмьен.
Еще бы не интересно! При виде прелестной фиолетовой бумаги я сразу подумала о своей бабушке, жившей на очаровательной лавандовой ферме. Но с какой стати бабушке посылать мне подарок почтой, если мы с ней сегодня встречаемся в кафе?
Я разорвала обертку, достала простую белую коробочку и открыла ее. Что за фокус? Внутри оказалась еще одна, на этот раз совсем крошечная, покоившаяся в гнездышке из тончайшей бумажной стружки все того же милого лавандового цвета.
Сгорая от любопытства, я вытащила коробку и смахнула приставшие к ее дну обрывки лавандовой бумаги. Кружась в воздухе, они бабочками полетели на стол, а я торопливо откинула крышку и ахнула от восторга.
На белой хлопковой подушечке лежал великолепный серебряный браслет. Просто чудо, красивее не бывает! Я вытащила его и принялась ахать и охать, восторгаясь чудесными серебряными брелоками: морскими звездами, раковинами и морскими коньками, между которыми поблескивали миленькие крошечные сердечки.
— Прелесть! Сказка! — восклицала я, застегивая браслет на запястье. — Интересно, кто его прислал? — я залилась счастливым смехом и принялась крутить рукой во все стороны, чтобы мягкий газовый свет, щадящий наши чувствительные вампирские глазки, заиграл на полированном серебре, словно на гранях драгоценного камня. — Наверное, бабушка… Хотя странно, потому что мы с ней встречаемся…
Только тут я поняла, что в комнате стало тихо, как в гробу. Я непонимающе обвела глазами своих друзей. Лица их выражали всю гамму самых неприятных чувств — потрясение (Дэмьен), досаду (Близняшки) и злобу (это уже Эрик).
7 
