126 
— Пиппа…
Клара тяжело задышала, и Хьюго осторожно погладил ее руку, помня о ссадинах и синяках на пальцах.
— С ней все хорошо, ты помнишь? Она дома, с Триш. В любой момент может позвонить мне на мобильный.
Клара смутилась, обеспокоенная тем, что ей не удается удержать в памяти самые простые факты.
— Это все лекарства, — заверил ее Хьюго. — Не о чем волноваться.
— Наверное, не надо было привозить Пиппу сюда, — упрекнула она мужа. — Она так расстроилась.
— Ну что ты, наоборот, она успокоилась. Подумай только, она почти не спала с тех пор, как ты… Я хотел сказать, с тех пор, как…
Хьюго тяжело сглотнул.
Клара протянула руку и мягко коснулась его лица:
— Как же вы из-за меня намучились!
Он прижал ее ладонь к губам:
— Не ты виновата, а Келсолл.
— Нет, — возразила она. — Я не виню его. Хьюго, мне так жаль…
Она чувствовала себя совсем слабой, беспомощной, но собрала все силы, чтобы не расплакаться.
Хьюго убрал с ее лица непослушную прядь:
— Чего, милая?
— Мне так жаль, что я не помогла ему тогда, на суде, но у него не было никаких доказательств. Я действительно была уверена, что девушка все это выдумала. Не было никаких синяков, ссадин, ничего, что свидетельствовало бы о…
Тут Клара будто услышала себя: она пыталась оправдаться перед собственным мужем, пыталась извинить свое поведение в суде, — и в ту же минуту ее охватил стыд, стыд за себя и свою профессию.
— Шшш, — успокаивал ее Хьюго, гладя по лицу, целуя в лоб. — Я все понимаю…
Клара почти поддалась его уговорам, утихла, но не выдержала:
— Синяков не было, потому что Лора была настолько напугана, что делала все в точности так, как он ей приказывал.
— Алекс Мартин одурачил многих людей, — сказал Хьюго.
Она покачала головой:
— Меня-то нет! Мне было все время неловко с ним, но я отмахивалась от этого чувства.
— Ради бога, Клара! Если бы ты отказывалась защищать каждую мразь, рядом с которой тебе было неловко…
Он резко оборвал себя, поняв, что сказал больше, чем намеревался.
Клара пристально посмотрела на него, озадаченная и обиженная.
— Я не знала, — сказала она, — что ты так это воспринимаешь.
— Клара, я…
Хьюго начал было извиняться, но его прервал негромкий стук в дверь, и в палату заглянул сухощавый человек с седыми висками.
Хьюго вскочил на ноги.
— Инспектор Лоусон! — приветствовал он и повернулся к Кларе: — Это тот полицейский, который…
— Я знаю, — улыбнулась она и протянула руку Лоусону. — Спасибо. За нас всех.
Помимо ее воли на щеку выползла слеза, и Клара на себя разозлилась.
— Я только хотел лично убедиться, что с вами все в порядке. Я не знал…
Лоусон показал на систему, из которой капля за каплей стекала в вену на сгибе ее локтя.
— Чепуха, я просто немного обезвожена. Нарушение баланса электролитов или что-то вроде того. К завтрашнему утру буду как огурчик. — Кларе не понравились зазвучавшие в голосе натужно-бодряческие ноты. Последовала неловкая пауза. — Хьюго, ты не мог бы?.. Мне бы хотелось…
Хьюго встал:
— Конечно. Пойду пока выпью кофе.
Он ушел, закрыв за собой дверь, и Лоусон с Кларой остались одни. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Потом Клара спросила:
— Вы пришли, чтобы взять у меня показания?
— Нет! Достаточно того, что вы ранее рассказали полицейским. Завтра я пришлю к вам кого-нибудь из своих людей взять заявление. Представляете, я все никак не мог поверить, что расследование завершено, пока не увидел вас собственными глазами! Когда работаешь над делом, подобным вашему, то в конце концов начинаешь чувствовать, что вся семья потерпевшего — твои близкие знакомые. А я с вами даже не встречался.
Клара кивнула. Ей и в голову не приходило, сколько было проделано работы, сколько людей слышали ее имя, говорили о ней, строили предположения о ее судьбе, в то время как ее мир сузился до крошечной комнатки и одного человека, который распоряжался ее жизнью.
— Инспектор, — робко проговорила она. — Мне ничего не сказали. Брайан Келсолл, он… — Она с беспокойством посмотрела на Лоусона, заранее зная ответ, но ей нужно было услышать это из его уст. — Хьюго ничего не знает. Он приехал прямо сюда, и…
— Келсолл мертв, — сказал Лоусон.
— Я так и думала.
Клара понимала, что не сумела бы его утешить. И никогда не смогла бы искупить свою вину перед ним. Она заглянула ему в глаза и ничего в них не увидела. Вообще ничего. «Невозможно убить мертвого человека». Он был мертв еще до того, как полиция ворвалась в дом.
126 
