74 
– Кто же это меня низложил? – обольстительно улыбнулась Мораг. – Впервые слышу… – кажется, она возомнила себя кошкой, играющей с мышкой. Ох, видимо, и любила эта стерва бывать кошкой. Ох и нравилось ей играть…
– Я, – сказал Сварог. – Простите, но пришлось… – Вот теперь ему удалось сказать с желаемой интонацией. Просто и доходчиво. Как в анекдоте: «Пришел лесник и всех разогнал».
– Любезный незнакомец, вы мне нравитесь. Обожаю наглецов. В постели они обычно великолепны, но с вами, боюсь, придется расстаться слишком быстро, чтобы мы успели… А как же, скажите на милость, пропустил вас мой каменный дознаватель?
Конечно, она полагалась на свое мертвое войско. И все равно не должно бы ей оставаться столь спокойной. Пока ворвется стража, ее десять раз успеют убить. И все же она совершенно спокойна. Что-то тут не так…
– А ваш каменный дознаватель притомился на такой службе и теперь отдыхает, – сказал Сварог. – Ладно, хватит. Урак-Омтар, начинай.
– Выполняю, – раздался рокочущий голос. – И прощайте.
Алая лента огня рванулась из наколенного кармана Сварога, ширясь и разбухая, стрелой мелькнула к окну. Со звоном посыпались наружу осколки зелено-фиолетового витража. Свежий порыв ветра ворвался в зал, колыхнул черную портьеру и сник, как будто силы его иссякли. Все обернулись к окну, даже Мораг и ее красавчик. Вдали, над деревьями, взметнулись к небу ало-золотые языки пламени, сопровождаемые раскатистым грохотом и гулом, а мигом позже жаркий вихрь встряхнул зеленые кроны так, что листья брызнули во все стороны, ливнем посыпались на чистенькие аллеи и газоны. Оказывается, в отличие от оставленной Земли, тайфуны на этой планете носят мужские имена…
– Вот и нет у вас больше навьев, – с веселым азартом сказал Сварог. – Сейчас тут будут две сотни конников. Вопросы есть? – Он с удовольствием представил, как лавина всадников топчет газоны, сметает гарнизон, как очистительная грязь летит из-под копыт разгоряченных коней.
Пламя, взлетевшее едва ли не к облакам и продолжавшее бушевать, было весьма наглядным аргументом. И Сварог с любопытством ждал, что же она теперь предпримет.
Она с исказившимся лицом дернула одно из золотых украшений подлокотника. И еще раз. И еще. Нет, эта штуковина, явно не сработавшая, служила не для вызова стражи – двое серолицых влетели в зал, застыли у двери, а Мораг все еще дергала золотую шишечку.
– Что там такое? – спросил Сварог, стоя вполоборота к двери и краем глаза наблюдая за навьями. – Мы должны были провалиться под пол или она вместе с троном?
– Она, – сказал Карах. – Там, под троном, колодец, а под вами ничего такого нет…
– Назад! – отчаянно завопила Мораг. – Заприте дверь снаружи!
Леверлин уже занес меч, чтобы взять двоих мертвецов на себя и предоставить Сварогу завершить задуманное, но навьи выскользнули в дверь и захлопнули ее за собой. Раздался грохот засова. Сварогу это не понравилось – тем более что Мораг вновь исполнилась уверенности в себе. И злобно, торжествующе расхохоталась:
– Даже если ты – Серый Ферзь, ты дурак. Сейчас придет Он и сыграет по своим правилам…
Она обернулась к гигантской черной портьере, и вдруг над ее головой взмыл одинокий мотылек – то ли ночная бабочка, то ли моль. И почти сразу же произошло невероятное: Акбар, бесстрашный, славный, верный Акбар поджал хвост, прижал уши и с диким воем бросился в угол, сжался там, пытаясь прикрыть голову лапами. По полу прокатился серый клубок – кубарем скатившийся с плеча Сварога Карах помчался к запертой двери, в слепом ужасе колотясь о дубовые панели. Словно бы горсть ледяного крошева соскользнула по телу Сварога от шеи к животу. Амулет рассыпался?!
Что-то сверкающее, длинное, заостренное вылетело прямо из портьеры, словно из стены черного тумана, пробило Мораг насквозь. Запрокидываясь, оседая, она оказалась лицом к Сварогу, и он увидел на прекрасном, злобном, гаснущем лице лишь безграничное удивление. Окровавленное острие, торчавшее из ее груди, больше всего напоминало кусок льда. Так и есть – когда Мораг рухнула ничком, разбросав руки, острие сломалось с глухим хрустом о покрытый каббалистическими письменами черный пол.
Красавчик бросился к ней, опустился на колени, равнодушный к своей дальнейшей судьбе, и Сварогу вдруг на секунду стало жаль этого мальчишку. Из-за разбитого окна донесся грохот множества копыт и азартный посвист, крики и лязг стали.
Сварог оглянулся через плечо – Акбар осторожно выходил из угла, ставя лапы так, словно шагал по тонкому льду. Карах перестал биться о дверь. Что бы там ни таилось за портьерой, ОНО ушло.
74 
