ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  56  

– Неужто не узнал? – Николай Данилович от нетерпения барабанил пальцами по столу.

Глеб уже хотел ответить отрицательно, но тут его словно током ударило – казак на цветной картинке был как две капли воды похож на того, что изображен на медальоне!

– Наконец дошло до тебя… – Николай Данилович довольно заулыбался. – Знаешь, кто это?

– Откуда?

– Перед тобой бывший черниговский полковник, а затем наказной гетман Левобережной Украины Павел Полуботок!

Глеб так и сел на диван. Гетман Полуботок! Медальон найден в подземелье… В Чернигове! А что, если Федюня прав?

Глава 10

Олешковская Сечь

Солнце каталось по безоблачному небу, словно большой маковый корж, только что вынутый из горячей печи. Начало лета выдалось знойным, и луга в низовье Днепра быстрее, чем обычно, покрылись цветочным ковром. Под жаркими солнечными лучами молодые листья на деревьях стали как лакированные, а вода в речных заводях к вечеру становилась, будто парное молоко – теплой и шелковистой.

На левом берегу Олешковской Конки[75], которая впадает в Днепр, беглыми казаками-запорожцами был устроен перевоз. У примитивной пристани плескались на легкой волне дуб[76], перевозушка – весельная лодка поменьше и поплоше, и паром – большой плот, на котором переправляли с одного берега на другой телеги и мажары[77]. На берегу, рядом с пристанью, перевозчики соорудили две мазанки, и теперь они своими белеными стенами издали напоминали две ромашки, невесть каким образом выросшие на песчаных барханах.

Перевоз назывался Голым. Это название как нельзя лучше подходило к местности, где его поставили. Кругом, куда не кинь глазом, раскинулись пески, вплотную подступавшие к голым берегам речки, которую татары прозвали Илкысу – Конские воды. По ней проходила граница Крымского ханства. Название речке дали табуны тарпанов – вымерших диких предков лошадей, которым Конка служила местом водопоя.

Возле мазанок горел костер, на котором висел вместительный казан. Кашеварил еще крепкий дедок в линялых шароварах, на которых уже негде было ставить заплаты, так много их было. Левая рука, изуродованная сабельным ударом, повиновалась старому казаку плохо, но он как-то ухитрялся проделывать все необходимые манипуляции и одной правой.

В реке, неподалеку от пристани, четверо казаков-перевозчиков, глубоко не забредая, тянули невод. Рыбы набилось в сеть немало; она выскакивала из невода и слитками живого серебра плюхалась в воду. Рыбаки беззлобно поругивались и торопились побыстрее сомкнуть крылья невода.

Неожиданно благостную идиллическую картину разрушил крик с другого берега:

– Агов! Братчики, перевозу!

Казаки с укоризной переглянулись, словно кто-то из них был виноват в том, что мешал ватаге рыбачить, и, как ни чем не бывало, продолжили свое дело. На какое-то время над речкой воцарилась тишина. Но, видать, будущий клиент перевозчиков был слишком нетерпелив, потому что вскоре раздалось:

– Вы что там, уснули?! Сто чертей вам в печенку! Мы можем перебраться и вплавь, чтобы дать вам отведать наших канчуков!

Рыбаки наконец вытащили невод на берег и один из них – наверное, старший – сказал:

– Ну что, Федор, и ты, Лаврентий, ваша очередь. А мы тут с рыбой будем разбираться.

Два немолодых кряжистых казака, сумрачно покивав чубатыми головами, направились к плоту; им одного взгляда хватило, дабы определить, что люди на лошадях. Переправа не заняла много времени, и вскоре вновь прибывшие уже расседлывали своих уставших коней, готовясь немного передохнуть после длинного пути. О том, что он был долгим и нелегким, можно было догадаться по изможденным лицам шестерых мужчин.

Старый кашевар, подслеповато щурясь, пытался понять, что за птички прилетели к ним. Все шестеро щеголяли в добротных дорогих одеждах (правда, изрядно припорошенных дорожной пылью), и кони у них были первостатейные. Мало того, у каждого в поводу была еще и запасная лошадь с полными саквами. «По говору как будто наши люди, – подумал дед. – Слава богу, не басурмане! Но все равно какие-то не такие. Кто бы это мог быть?»

– Тетеря, ты что, своих не узнаешь? – сказал один из прибывших, обращаясь к деду.

– Свят, свят!.. – испуганно перекрестился старый казак. – Ты ли это, Мусий?!

– А то кто же, – весело улыбаясь, ответил Гамалея.

– Так тебя же нет в живых!

– Придет пора – помру. А пока, сам видишь, жив, здоров, чего и тебе желаю.


  56