14 
– Минуточку… – прервал я, ощущая всю необычность разговора, – так вы утверждаете… здесь, в этой коробке, находится некий материальный предмет, так? Который заключает в себе сознание живого человека? Каким же образом он может общаться с окружающим миром? Видеть его? Слышать и… – Я замолчал, потому что на лице Декантора появилась откровенная усмешка.
– Вы сказали «общаться с миром»? Даже если бы эта душа общалась с миром лишь раз в сто лет, то спустя миллиард веков она должна бы, чтобы вместить в своей памяти воспоминания об этих общениях, приобрести размеры, сравнимые с размерами континента, а спустя триллион веков – сравнимые с размерами земного шара. А что такое триллион веков в сравнении с вечностью? Мыслящая личность, живой человек растворился бы в океане памяти, как капля крови растворяется в море, и что стало бы тогда с гарантированным бессмертием?..
– Как… – пробормотал я, – вы утверждаете, что… значит полная изоляция…
– Разумеется! Разве я сказал, что в этой коробке весь человек? Мы ведь говорили только о душе. Вообразите себе, что с этой секунды вы перестаете получать всякую информацию из окружающего вас мира, что ваш мозг удален из тела, но продолжает существовать во всей полноте жизненных сил. Вы, станете, разумеется, слепым и глухим, в определенном смысле, парализованным, поскольку не будете иметь в своем распоряжении тела, однако целиком сохраните внутреннее зрение, то есть ясность разума, полет мысли, вы можете сколько угодно думать, развивать воображение, фантазировать, переживать надежды, печали, радости, вызванные изменениями душевного состояния. Все это дано и душе, которую я кладу на ваш стол!
– Это ужасно! – не выдержал я. – Слепой, глухой, парализованный… на века.
– Навечно, – поправил он меня. – Я сказал вам уже столько, что могу добавить лишь одно: в коробке, находится кристалл – искусственный, не существующий в природе, субстанция, не вступающая ни в какие химические соединения, физически устойчивая… в непрерывно вибрирующих молекулах ее и заключена душа, которая чувствует и мыслит…
– Вы чудовище, – произнес я тихо и спокойно. – Отдаете ли вы себе отчет в том, что сделали? А впрочем, – неожиданно успокоился я, – ведь сознание человека не может быть повторено. Если ваша жена живет, ходит, думает, то в этом кристалле заключена в лучшем случае, некая копия ее души, – но отнюдь не сама душа…
– Нет, – возразил Декантор, глядя на коробку. – Видите ли, господин Тихий, вы совершенно правы. Невозможно создать душу кого-то, кто живет. Это была бы чепуха. Бессмертную душу можно создать человеку лишь в момент его смерти. К тому же процесс знакомства, с детальным строением: мозга человека, которому я изготовляю душу, губит этот живой мозг…
– Послушайте… – прошептал я. – Вы… убили свою жену?
– Я дал ей вечную жизнь, – отвечал он, выпрямляясь. – Впрочем, это не имеет отношения к делу, которое мы обсуждаем. Если хотите, это вопрос между моей женой, – он положил ладонь на коробку, – и мной, судом и полицией. Поговорим о чем-либо ином.
Несколько минут я не мог произнести ни слова. Затем вытянул перед собой руку и кончиками пальцев прикоснулся к коробке, завернутой в толстую бумагу; она была такой тяжелой, словно в ней был свинец.
– Ладно, – сказал я, – пусть будет по-вашему. Поговорим о чем-либо ином. Предположим, я дам вам средства, которые вы просите. Неужели вы настолько безумны, чтобы полагать, будто найдется хоть один человек, согласный дать себя убить только для того, чтобы его душа бесконечное множество веков страдала от невообразимых мук, лишенная даже возможности самоубийства?
– С самоубийством действительно есть определенные трудности, – согласился после непродолжительного раздумья Декантор. – Но ведь можно, по-видимому, рассчитывать на таких людей, как неизлечимо больные, как утомленные жизнью, как старцы, дряхлые физически, но ощущающие в себе огромное количество духовных сил.
– Смерть не самый худший выход для них, учитывая недостатки бессмертия, которое вы им предлагаете, – пробормотал я.
Декантор усмехнулся:
– Скажу вам нечто такое, что, быть может, покажется вам забавным. Я сам никогда не испытывал ни потребности обладать душой, ни потребности существовать вечно. Но ведь человечество живет этой мечтой тысячи лет! Все религии всегда твердят одно: они обещают вечную жизнь. И вот я даю эту вечную жизнь. Даю человеку уверенность в существовании и тогда его тело сгниет и превратится в прах. Разве этого мало?
14 
