17 
– Не стоит, граф, – сказал Рошаль, брезгливо поднимая куцый воротничок риксы: ветер из глубин новоявленного материка дул сильный и отнюдь не свежий – в воздухе воняло дикой смесью сероводорода, йода и гари. – Все равно мы здесь не первые. Первыми, прошу заметить, были наши друзья из Клаустона… Это как минимум. И это к тому же если не считать всех тех, кто жил на Граматаре в предпоследний Цикл. И в предпредпредпоследний. И…
– А вам никогда не говорили, маскап, что вы неисправимый романтик? – перебил Сварог. Щенячий его восторг как рукой сняло. – Нет, право, вот умеете вы найти нужные слова в нужную минуту, что есть, то есть, этого у вас не отнять…
Гор Рошаль обиженно замолчал. «Интересно, – вдруг подумалось Сварогу, – он переложил в риксу все то, что прятал в потайных кармашках любимого плаща? А что, наверняка. Тем более что в этой риксе карманов и кармашков – как блох у бродяги…»
Все шестеро первопроходцев стояли на каменистом берегу свежевсплывшего материка. Точнее, не каменистом, а практически сплошь каменном. Лишь жалкие полоски песка и гальки в трещинах и выбоинах – ну да, ну да, всякая мелочевка вымыта океаном, и пройдет не один десяток лет, пока ветер и волны перетрут камень в новый песок… Далеко впереди, впрочем, виднелись свежая травка, кустики да молодые деревца, а еще дальше, на самом горизонте, подножья горы были укрыты плотным зеленым покрывалом – не иначе, лесами. И, не иначе, уже населенными всяческой дичью, а также хищниками, кои этой самой дичью питаются. Ну да, вон там, у нижней кромки облаков над горой чернеют какие-то парящие точки – вроде бы, птицы… хотя слишком уж большие для птиц, если только перспектива тут не искажена. Чем-то напоминают пташку, которую он узрел во время путешествия в Митрак – с хвостом и перепончатыми крыльями… Как там ее Клади обозвала – рихар, что ли?.. Во всяком случае, надо отдать должное бродячим островитянам: какие бы свои цели они не преследовали, переселенцам с Атара не придется, по крайней мере, ютиться на голом камне, питаясь исключительно рыбкой, водорослями и прочими дарами моря – в ожидании, пока лет эдак через пятьдесят вырастут плодоносящие деревья и расплодятся мясодающие животные…
Видимость была превосходной, и отсюда, с берега, открывающаяся их глазам панорама потрясала всякое воображение: берег был достаточно пологим на многие кабелоты в глубь Граматара; потом, в невообразимой дали и синеватой дымке, холмистая равнина плавно вздымалась вверх, переходила в предгорье, а еще дальше – исполинским вытянутым конусом упиралась в зенит величественная гора, такая громадная, что ее вершина скрывалась в плотных, размазанных по небу тучах. И там, в этих тучах, что-то такое происходило, тучи клубились вокруг вершины в беспрестанном хороводе, ворочались, пронизываемые фиолетовыми всполохами, облизывали крутые склоны дымными языками. Там, в горных глубинах, еще вовсю продолжались некие тектонические процессы… И наверняка это была не гора, а целая горная система, но отсюда, с берега, создавалось полное впечатление, что Граматар увенчан посередке одним-единственным пиком – зато таким, что, увидев его, всякие там Джомолунгмы и прочие Эльбрусы должны немедленно удавиться от зависти…
Хотя, кто может знать, с другой точки обзора Граматар, вероятно, являет собой совсем другую картину. Однако ясно одно: Граматар есть не брат-близнец Атара.
– Что-то не видать торжественного комитета по встрече, мастер будущий король, – мрачно сказал Олес, оглядывая пустынный, ветром продуваемый берег. – А обещали-то – со всем радушием…
– Ну, может, они в глубь материка подались, – не очень уверенно сказал Пэвер. – Я б, например, на их месте так и поступил. Ждать, что ли, на берегу, пока другие приплывут? Осваиваться надо…
А и в самом деле, это было немного странно. Дож Тольго, высаженный на берег – в этом самом месте, никакой ошибки, – клялся и божился, что встретит Сварога со товарищи после переговоров с островитянами самым что ни на есть торжественным обрядом посвящения его, Сварога, в короли. Однако ж ни следа спасенных клаустонцев в радиусе нескольких кабелотов не наблюдалось. За прошедшее-то время могли бы шалашики какие-нибудь соорудить, что ли, тенты хотя бы натянуть – парусина-то у них была. И ведь, что интересно, чувство опасности молчит, как убитое… Одно из трех: либо с клаустонцами приключилось что-то такое, что для Сварога не представляет ни малейшей опасности, либо ничего с ними не приключилось и они действительно решили просто-напросто переместиться в другие края, благо места предостаточно… Либо Ксави каким-то образом обманул сигнализатор лжи Сварога и загнал переселенцев в ловушку.
17 
