... 
42 
Наступила тишина. Затем лорд Мидлторп осторожно спросил:
— Ник, а как же твоя жена?
Николас слегка покраснел и отвел глаза.
— Что ж, она будет не первой женщиной, которая откроет, что у ее мужа есть любовница. Однако надеюсь, она ничего не узнает. — Он снова посмотрел на собеседников. — Если это ошибка, я быстро разберусь, если же нет, я постараюсь убедить Терезу выдать участников заговора за деньги, которыми меня любезно снабдило правительство. Этой женщине неведомо понятие «преданность».
— А ты не мог повременить с женитьбой, пока не уладишь столь щекотливое дело?
— Нет, — бесстрастно ответил Николас. — Элинор ждет ребенка.
Молчание вновь прервал лорд Мидлторп.
— Так чего ты хочешь, Ник? Мы сделаем все, что в наших силах.
— Может быть, кто-то из нас смог бы разобраться с твоей француженкой? Я готов принести себя в жертву…
— Боюсь, что нет, — рассмеялся Николас. — Даже ты, Люк. Хотя, если желаешь, можешь попробовать. Она завела себе дом в Лондоне, бордель, если быть точным. Это ее обычный способ. Уверяю тебя, он будет успешно функционировать. Кроме того, у нес есть вилла вблизи Олдершота, куда она приглашает избранных. Я уже получил приглашение и выезжаю завтра.
Друзья смотрели на него с некоторым сомнением.
— Первое, с чем обращаюсь к вам, — поддержите Элинор. У нее в городе мало знакомых. Если вы будете сопровождать ее на светские приемы и представите своим семьям, она, может быть, и не заметит отсутствия мужа. Если я не сумею закончить свои дела в ближайшие дни, то попрошу кого-нибудь из вас время от времени заезжать со мной к Терезе. Вы дадите мне моральную поддержку, да и в компании мое внимание к этой особе будет не столь явным.
Николас помедлил, оценивая реакцию собеседников.
— Если вы способны простить мне мой обман, — продолжил он, — я бы предпочел, чтобы вы послужили моим извинением перед Элинор за вынужденное пренебрежение. Если мое дело удастся, мы устроим еще не одну пирушку.
Он откинулся на спинку стула и уставился в одну точку, словно ожидая приговора. Молодые люди в нерешительности переглянулись.
Вертя в руках чашку, виконт Эмли наконец сказал:
— Пожалуй, это дело потруднее, чем на Пиренеях.
— Я бы охотно выбрал второе, — невесело улыбнулся Николас.
— Заканчивай все поскорее, — посоветовал лора Мидлторп. — Твоя жена наверняка будет переживать.
— Брак — это не любовное состязание, Френсис. Она умная женщина и понимает, что к чему. Если это причинит ей боль, я постараюсь загладить свою вину. Сейчас моя главная забота, чтобы она не испытывала неловкости и замешательства, а мое поведение не стало предметом обсуждения в светском обществе.
Мидлторп покачал головой, дивясь такому оптимизму, но предложил свою поддержку. Остальные последовали его примеру.
Николас с облегчением улыбнулся:
— Спасибо, друзья. Я знаю, что в моем деле нет ничего героического, но это своего рода служба, и, уверяю вас, она скоро закончится.
Глава 7
Проснувшись на следующее утро, Элинор обнаружила, что Николаса рядом с ней нет. Она спала дольше обычного и, поднявшись с тяжелой головой, приписала это действию вина.
За завтраком Элинор раздумывала над своей жизнью, стараясь вспоминать только хорошее.
Результатом ужасной ночи в доме Лайонела стало то, что она обрела независимость, разумеется, настолько, насколько это возможно в браке. Не много найдется женщин, чьи мужья так настаивают на свободе своих жен. У нее добрый и заботливый муж, прекрасный дом, изысканные наряды, деньги, которые она даже не знает, как потратить. Она могла вызвать свой экипаж или провести весь день в постели, могла купить любую вещь, которую подскажет ей воображение, или заказать ее по собственным эскизам.
«И что от меня требуется за все это? — размышляла Элинор, помешивая чай. — Всего лишь быть нетребовательной женой».
Если ее муж действительно умен, он не станет использовать свои уловки в ущерб жене. Ей не стоит обижаться, как не стоит и расстраиваться, когда он уезжает, или возмущаться, если он не посвящает ее в свои дела. Более того, она никогда не должна показывать, что ей известно о его любовнице.
Элинор понадобилось некоторое время, чтобы свыкнуться со столь странной мыслью, и наконец, к ее удовлетворению, это ей удалось. Она храбро сказала себе, что даже если муж приведет мадам Терезу к ним в дом отобедать, она и бровью не поведет.
42 
