108 
Он усмехнулся, видя свое всклокоченное отражение.
«Мама живет сейчас прямо подо мной. Я приму ванну, побреюсь, возможно, стану внимательным сыном и присоединюсь к ней за завтраком».
Напевая себе под нос, Кухулин начал раздеваться.
Дверь отворилась, не успел Ку постучаться. Потрясающая молоденькая блондинка, одетая в прозрачные лоскутки розовой материи, захихикала, увидев его с поднятым кулаком.
– Мать ждет тебя, воин, – сказала она.
– Конечно, – ответил он и почувствовал, что его вид возвратил девушке кокетливую улыбку. – Рад видеть, что мама продолжает окружать себя красотками.
На щеках молоденькой прислужницы появился очаровательный розовый румянец, идеально соответствующий цвету ее платья. Она присела в изящном поклоне, открывшем воину всю красивую грудь. Ку машинально посмотрел на нее долгим жарким взглядом, и его тело напряглось.
В конце концов, он продолжал жить.
– Кухулин! Входи, – позвала Этейн из комнаты.
Он подмигнул служанке, и та отошла в сторону, чтобы сын мог поздороваться с матерью. Этейн сидела в роскошном кресле, обитом золотым бархатом. Еще одна хорошенькая девушка расчесывала гриву рыжих вьющихся волос жрицы, в которых кое-где виднелась седина. Кухулин улыбнулся матери. Воин заметил, что она велела повесить на стены комнаты гобелены. На них была изображена сама Избранная. Этейн с обнаженной грудью скакала на кобылице. Юные девушки разбрасывали перед ней лепестки роз. Мать обставила комнату роскошной мебелью. На возвышении – естественно! – стояла кровать под шелковым балдахином.
Этейн всегда путешествовала с размахом, приличествующим Возлюбленной Эпоны. Часть его души, которая так долго отсутствовала, взволновалась. Кухулин почувствовал внезапный прилив любви к этой яркой, сильной женщине, которая была его матерью. Он засмеялся от радости, шагнул к ней, прижал к себе и крепко поцеловал. Их мелодичный смех смешался. Она тоже обняла его, затем отодвинулась и взглянула ему в глаза. Ее улыбка стала шире.
Мать приложила ладонь к свежевыбритой щеке сына и сказала:
– Рада, что твоя душа соединилась.
– Ты все знаешь, – утвердительно сказал он.
– Да. – Верховная жрица помолчала, сделала рукой изящный жест, веля девушкам удалиться, и продолжила после того, как они остались одни: – Я знала обо всем еще в тот день, когда это случилось. – Она поцеловала сына в щеку и пригладила его длинные волосы. – Я помогла бы тебе, если бы имела такую возможность, но есть вещи, неподвластные даже матери.
– Мне бы хотелось, чтобы ты была знакома с Бренной.
– Эпона часто говорила со мной о ней. Твоя невеста оказалась исключительной девушкой. Она была – и есть! – очень дорога Богине.
– Спасибо, мама. – Кухулин закрыл глаза от горько-сладкой муки.
Она погладила его по щеке и сказала:
– Отпусти ее, дорогой. Думай о ней, помни о ней, но отпусти. Пришло время жить дальше.
Он кивнул и согласился:
– Ты права, как всегда.
– Конечно. – Этейн поднялась на цыпочки, снова нежно поцеловала его в щеку, потом потрепала волосы. – Я попросила служанок принести ножницы. Приступим?
– Хорошо, что я никогда не пытался ничего от тебя скрыть, – усмехнулся сын. – Это определенно чертовски осложнило бы мою жизнь.
Избранная вздернула брови, напомнив Ку его сестру, и заявила:
– Знаешь, хранить тайны от матери – преступление.
– Даже так?
Воин засмеялся, но позволил ей подвести себя к золотому креслу. С ножницами в одной руке и тонкой расческой в другой, она начала колдовать над волосами сына, вздыхая и пытаясь расчесать густую массу.
– Думаю, мне не стоит просить тебя оставить их длинными. Я только немного подрежу здесь и вот тут...
Их взгляды скрестились в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Этейн снова вздохнула и начала стричь Ку. От ее знакомых прикосновений он расслабился и стал прокручивать в памяти случаи из детства и юности, когда мать с готовностью откладывала все свои дела, чтобы решить его проблемы. Она всегда помогала Эльфейм, как и младшим близнецам – девочке Арианрод и мальчику Финегасу. Для отца, верховного шамана Партолоны, забота о детях тоже была превыше всего.
«Каким человеком я стал бы, если бы вырос без родителей? Бедняжка Бренна!.. Самую трудную часть своей жизни она прожила без любви отца и матери. Отец Бригид тоже умер, – с удивлением вспомнил воин. – Это случилось много лет назад. Странно, что я подумал об этом только сейчас. Бригид ругала меня за то, что я разочаровался в жизни. Она говорила так, словно сама пережила подобное горе, но когда я спросил ее, кентаврийка сказала только о потерях, которые пережили новые фоморианцы. Странно, что она так редко вспоминала о своей семье. Да, ее табун известен радикальными убеждениями, мать охотницы к тому же была верховной шаманкой. Естественно, что такая сильная особа долгое время оказывала огромное влияние на дочь. Все же Бригид нарушила обычай и оставила семью. Интересно почему...»
108 
