Особенно,... 
67 
— Правда?
— Ну конечно!
— Ты вернула меня к жизни, Афродита! А то я решила, что придется прятать Старка в своем шкафу.
— Фи! — поморщилась Афродита и, воздав должное вредной еде, спросила: — О чем еще говорила эта деревенщина?
— Вообще-то мы обсуждали тебя! — нагло заявила я.
— Меня? — сузила глаза Афродита.
— Ну, совсем немного. Мы обсуждали, как бы она могла олицетворять Землю на завтрашнем очистительном ритуале вместо тебя.
— То есть Стиви Рей спрячется за мной, и мы прикинемся, словно Землю вызываю я, хотя фактически это сделает она?
— Не совсем. Думаю, Стиви Рей просто займет свое место в круге.
— Прямо перед всей школой?
— Ага.
— Ты ведь шутишь, правда?
— Нет.
— И Стиви Рей согласилась?
— Да, — ответила я с куда большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.
С минуту Афродита молча жевала, потом медленно кивнула.
— Поняла. Ты рассчитываешь, что Шекина прикроет твою задницу,
— Наши задницы, Афродита. То есть мою, твою, Стиви Рей, красных недолеток и Старка, если он, конечно, оживет. Думаю, если новые недолетки перестанут прятаться, Неферет будет сложнее использовать их в своих целях.
— По-моему, план не фонтан!
— Может, он и убогий, но где взять лучше? Лично я настроена серьезно. И вам бы следовало. Неферет — чудовище. Она пыталась развязать войну с людьми и вряд ли отказалась от своих планов даже теперь. А еще, — нерешительно добавила я, — у меня дурное предчувствие.
— Черт, вот это плохо. Что за предчувствие?
— Я честно пыталась не обращать на него внимания, но после появления Никс мне все время кажется, что с Неферет что-то не так.
— Зои, перестань себя накручивать! Такое предчувствие у тебя было задолго до явления Никс.
Я покачала головой.
— Это совсем другое. Теперь стало гораздо хуже. И Стиви Рей это тоже чувствует. — Я замялась, а потом неуверенно добавила: — А после того, как вчера на меня что-то напало, я теперь даже ночи боюсь!
— Ночи?
— Ну да, ночи, — повторила я.
— Зои, мы — дети ночи, как она может тебя пугать?
— Не знаю, но у меня такое ощущение, будто в ночи прячется что-то темное и все время следит за мной! А что чувствуешь ты?
— В смысле? — вздохнув, спросила Афродита.
— В смысле Неферет и всего остального! Скажи, ты не чувствуешь никаких негативных волн?
— Ну, не знаю. Я ни о каких таких твоих волнах и не думала. Мне своих проблем хватает…
Я судорожно вцепилась в курицу и жареную картошку, чтобы не придушить Афродиту от отчаяния.
— Так почему бы не подумать для разнообразия? То есть хочу сказать, это очень-очень важно. — Я понизила голос, хотя посетители ресторана жадно набивали себя холестерином и не обращали на нас никакого внимания. — Между прочим, у тебя было два видения о том, как меня убили, и как минимум в одном участвовала Неферет.
— Я рада, что ты, наконец, поняла, чем объясняются твои «дурные предчувствия» относительно Неферет, — ответила Афродита, выделяя голосом слова «дурные предчувствия». — Пересказав тебе видения о твоих смертях, я лишь еще больше усилила твою и без того зашкаливающую тревожность.
— Думаю, дело не только в этом. Видишь ли, за последние два месяца со мной то и дело что-то происходит, но до сих пор я так не боялась. Это со мной вообще впервые. Ну прямо такой страх, от которого визжать хочется и…
Знакомый смех заставил меня осечься на полуслове и повернуться к входной двери. И тут мне показалось, будто меня ударили под дых, выдавив из груди весь воздух.
Он держал в руках поднос со своим любимым комплексным набором (№ 3, с самой большой порцией жареной картошки) и крохотным детским обедом. Ну, знаете, таким, какой обычно заказывают девчонки во время свидания. Типа я много не ем, так, поклюю немножечко. Ага, а потом приходят домой и сметают в холодильнике все подчистую.
У его девушки руки были свободны, поэтому ничто не мешало ей засовывать пальцы в передний (передний!) карман его джинсов, пытаясь запихнуть туда деньги. Он всегда жутко боялся щекотки, вот и сейчас, несмотря на нездоровую бледность и черные круги под глазами, хохотал как полный имбецил, а его спутница кокетливо улыбалась.
— В чем дело? — спросила Афродита.
Когда я не ответила, уставившись в одну точку, она развернулась на стуле, чтобы взглянуть, куда это я уставилась.
67 
