Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
79 
— А почему тебя так напугали эта Т-си С-ги-ли и Калона? И кто они такие? — спросила я.
— Ох, Птичка, это черокские демоны. Темные духи, воплощение зла. — Бабушка замолчала, и я услышала в трубке какое-то шуршание. — Зои, прежде чем приступить к рассказу об этих страшных демонах, я должна разжечь курильницу. Подожгу шалфей и лаванду и во время разговора буду разгонять дым голубиным пером. И вам, девочки, следует сделать то же самое!
Я чуть телефон не выронила от удивления.
Нет, я прекрасно знала, что индейцы чероки традиционно использовали окуривание для очищения или защиты от злых духов. Моя бабушка регулярно окуривает и очищает себя и свое жилище, так что я с детства привыкла к этому домашнему ритуалу, поклонения Великому Духу и очищения собственных помыслов. Но поверьте мне на слово — на моей памяти бабушка еще никогда не хваталась за курильницу при упоминании кого-то или чего-то!
— Зои! Это нужно сделать немедленно! — резко прикрикнула бабушка.
ГЛАВА 22
Когда бабушка велит мне что-то сделать, я всегда делаю. Без вопросов.
— Хорошо, сейчас все сделаем. У меня в комнате есть сверток с травами, сейчас принесу. — Я посмотрела на Афродиту, и она, кивнув, махнула рукой в сторону двери.
— Какие у тебя травы? — поинтересовалась бабушка.
— Белый шалфей и лаванда, я их в шкафу с футболками держу.
— Это как раз то, что нужно! Эти травы близки к тебе, но еще не утратили своей магической силы. Беги скорее!
Через минуту я со свертком в руках влетела в комнату Афродиты.
— Я пока нашла вазу под курильницу! — сообщила Афродита и вручила мне прекрасную чашу лавандового цвета, украшенную по ободку лепниной в виде лозы и виноградных гроздьев. Это было настоящее произведение искусства, и я невольно залюбовалась роскошным узором. Перехватив мой взгляд, Афродита небрежно пожала плечами: — Ну да, дорогая. Старинная.
Я покачала головой.
— Бабушка, чаша у нас есть!
— А перо? Лучше всего какой-нибудь миролюбивой птицы, вроде голубя, или же птицы защитника — орла или сокола.
— Перьев у меня нет, — вздохнула я, вопросительно покосившись на Афродиту.
— У меня тоже.
— Ну ничего, обойдемся и так! Ты готова, Птичка?
Я подожгла плотно скрученный пучок сухих трав, подождала, пока огонь как следует разгорится, задула пламя, бросила курящиеся травы в лиловую чашу и поставила ее между собой и Афродитой.
— Готова, бабушка. Дым валит вовсю.
— Разгоняйте его вокруг себя, девочки! Думайте о защите, о добрых духах. Думайте о своей Богине и о том, как она любит вас обеих.
Так мы и сделали. Поочередно разгоняли дым руками и медленно вдыхали душистый запах курящихся трав.
Малефисент чихнула, недовольно фыркнула и, спрыгнув с кровати, удалилась в ванную. Давно бы так!
— Теперь придвиньте курильницу поближе и слушайте меня внимательно! — сказала бабушка, и я услышала, как она сделала три глубоких очищающих вздоха. — Прежде всего вам нужно знать, что Т-си С-ги-лъ — это колдуньи народа чероки. Только пусть это слово вас не обманывает! Эти ведьмы не имеют никакого отношения к мирному и прекрасному культу Викки и викканской магии. Непохожи они и на ваших мудрых жриц, поклоняющихся Никс.
Т- си С-ги-ли — изгои племен и всегда живут отдельно. Они насквозь пропитаны злобой и ненавистью. Они черпают радость в убийстве и питаются смертью. Т-си С-ги-ли питаются страхом и болью своих жертв, страдания терзаемых ими укрепляют их магическую силу. Смерть — их пища. Но самое страшное, что они могут мучить и убивать при помощи ане ли сги .
— Бабушка, постой! Что это значит?
— Это значит, что они могущественные медиумы и могут убивать силой своей злобной воли.
Афродита хмуро посмотрела на меня, и я прочла в ее голубых глазах отражение собственной догадки. Неферет была самым могущественным медиумом среди вампиров!
— А почему в стихотворении Т-си С-ги-ли названа царицей? — спросила Афродита.
— Деточка, я сама впервые слышу о такой царице! Т-си С-ги-ли обычно живут одни и не признают над собой никакой власти. Впрочем, я сама не слишком много о них знаю.
— Значит, Калона — тоже Т-си С-ги-ли? — спросила я.
— Нет, Птичка, нет… Он хуже. Гораздо хуже. Т-си С-ги-ли, конечно, злы и опасны, но они все-таки люди, а значит, по меньшей мере, смертны.
Бабушка остановилась, и я услышала, как она снова сделала три глубоких очищающих вдоха. Когда она заговорила, то понизила голос, точно боялась, что нас могут подслушать. В голосе бабушки не было страха, лишь осторожность и глубокая серьезность.
79 
