Последние отзывы

  30  

— Кости.

Он взглянул на меня, словно и не держал в руках двух умирающих мужчин. Они между тем двигались все медленнее. Один обмочился, синие джинсы потемнели. Ясно, Кости не просто припугнуть их собрался.

— Во всяком случае не здесь, — твердо потребовала я. — Здесь слишком много народу, и Дениз неприятно. Забрось их в багажник, а на обратном пути можем из-за них поругаться. Если переспоришь меня, сможешь задушить их дважды.

Он скривил губы:

— Знаю, чего ты добиваешься, милая, но в данном случае ты говоришь дело.

Он выпустил мужчин, и они грохнулись, как два мешка кирпичей. И задышали с хрипом и бульканьем.

Я слышала, что подходят люди. Они смеялись чему-то своему и вот-вот должны были наткнуться на сцену грязного убийства и двух полузадушенных мужчин.

— Ниггер, бери нашу машину, увези Дениз, — велела я. — Встретитесь с нами позже. Купер, открывай багажник, уберем их туда.

— Синий «форранер», дружище, на той стороне, — пояснил Кости, бросая Ниггеру ключи. Тем же способом переправил ему запасной комплект. — Утром позвоню.

Ниггер, уводя Дениз, задержался на миг, чтобы полыхнуть зеленым взглядом на подходивших людей.

— Вернитесь в бар, вы еще посидите, — приказал он.

Они кивнули, развернулись на сто восемьдесят градусов и пошли обратно. Бедняги, пожалуй, просидят всю ночь.

— Купер, не пачкайся в крови, у тебя нет зеленого взгляда, чтобы заставить людей не замечать, — сказала я, закидывая в багажник труп. — Возьми второго и суй сюда же.

Купер послушно поднял полумертвое тело и забросил его в багажник.

Кости приподнял и встряхнул оставшегося:

— Только пикни, и я из тебя душу вытрясу. Ну, пока я тебя не загрузил: где ваша машина?

— Уг, — отозвался висящий в его руке парень. — Угх…

— Ты ему гортань повредил, он не может говорить, — заметила я.

— И верно. — Кости проколол себе кончик пальца клыком и оскалился волчьей улыбкой в перепуганное лицо, сунув ему в рот окровавленный палец. — Вот теперь отвечай. Только тихо. А то я вырву тебе язык и спрошу второго.

Даже от капли крови Кости к парню вернулась способность говорить, хотя и не слишком внятно.

— Бе…ый пик…п…

— Белый пикап с флажком конфедерации у въезда? — подхватил Кости, встряхнув его еще разок. — Он?

— А…га.

— У кого ключи?

Сдавленный кашель и болезненный стон.

— У Кенни… в к…рмне. Убил…

— В кармане у покойника?

— А…га.

— Котенок, тебе не трудно?..

Я уже рылась в карманах мертвеца. Ни в передних, ни в задних ничего. Я похлопала по карманам рубашки. А, вот они.

— Есть.

— Купер, бери их тачку и правь к перекрестку Двадцать первой и Вебер-стрит. Жди там, мы тебя подберем, когда закончим.

— На всякий случай держи мобильник под рукой, — добавила я, промолчав о том, как забавно будет чернокожему вести грузовик под флагом мятежных штатов.

— Ну вот, приятель. — Кости сбросил парня в багажник и захлопнул крышку. — Не теряй головы.

10

Указатель парка Кэндлридж обещал множество природоведческих и обзорных маршрутов, но мы не затем сюда приехали. Нет, нам надо было похоронить труп. Надеюсь, один.

Фабиан проплыл над деревьями и молча просквозил в машину Ниггера. Чтобы перебираться на большие расстояния, ему приходилось за что-то держаться. Кроме случаев, когда он попадал в энергетическую линию. Я в этом так и не разобралась: что-то о том, что потоки невидимой энергии для духов вроде автострад. Сейчас меня занимал спор с Кости. В который раз!

— Одно дело — Ниггер, он это сделал сгоряча, а другое дело — хладнокровное убийство. Их следует отправить за решетку и обеспечить небольшое промывание мозгов, чтобы они, когда выйдут, не пропускали ни одного марша «Верните нам ночи», не говоря уж о выступлениях за гражданские права. Но их семьи ни в чем не виноваты и не заслужили траура из-за их жалких задниц.

— Каждого хоть кто-то да любит, — неумолимо возражал Кости. — Даже чудовищ. Это несправедливо, но это не отменяет необходимости…

— Пистоль был не заряжен, — пробормотала я, избрав другую тактику. — Я проверила. Кроме того, ничего бы не случилось. Я бы позаботилась.

— И что это меняет?

Кости в изнеможении выключил мотор и повернулся ко мне:

— Ты их мыслей не слышишь, а я слышу. Они не первый раз такое проделывают, и, даже если бы ты их остановила и заставила валяться у тебя в ногах, вымаливая прощение, их намерений это бы не изменило. Не будь они люди, ты бы стала со мной спорить?

  30