Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
65 
— Ответ очевиден, милая. — Ее ожерелье передавало каждый оттенок его акцента. — Первыми проходят дамы. Верно, Коричка?
Понимающий смешок Каннель поразил меня прямо в сердце. Подлокотник кресла треснул у меня в руке.
— Она выглядит такой пылкой, chéri. Я рассчитывала на компанию понежнее, non?
Гери не смутилась отпором. Она макнула палец в стакан Кости и напоказ стала слизывать спиртное.
— Я нежнее ягненка, милочка.
Гери действительно далеко ушла от той девочки, которую я обучала несколько месяцев назад.
Каннель перехватила ее запястье и сама слизнула несколько капель у нее с ладони.
— Поглядим.
Затем она обняла Кости и поцеловала его. Сквозь микрофон Гери я слышала, как она терлась об него, и ее довольный полустон, и его мужественное ворчание, когда он прижал ее к себе.
Через две минуты он поднял голову. К тому времени я желала ему смерти.
Влад смотрел на меня без жалости:
— Этим мог бы заняться кто-то другой.
Он был прав. Я сама вызвалась быть на связи. Не доверяла никому в таком важном деле, как бы мучительно оно ни было для меня.
— Тащи его, — очень тихо поторопила я Гери.
Та встала между ними.
— Меня разогревать не нужно, — гортанно, почти мурлыча, протянула она. — Не познакомиться ли нам? Вы не представляете, как я хочу!
Кости отцепил от себя Каннель, чтобы взять Гери за руку:
— Не могу заставлять ждать красивую девушку. Давай, Каннель. Сегодня я хочу ее.
— А у меня нет выбора?
Я расслышала обиду в голосе Каннель и едва не заорала.
— Не сегодня, милая.
— Chéri…
— Всех прежних выбирала ты, — перебил Кости, проводя их сквозь толпу. — А будешь хныкать, не дождешься своей очереди на нее.
— Ублюдок! — вырвалось у меня. — Всех прежних? Куда уж лучше!
Выйдя на улицу, Кости приостановился. Я напряглась. Не услышал ли он меня через наушник Гери?
Но они уже двинулись дальше. Я перевела дыхание. Пока все в порядке. Ублюдок!
— Веди его к церкви, — еле слышно напомнила я Гери. Потом сняла наушники и заговорила в свой мобильник: — О’кей, Дон, разворачивай силы. Они идут. Скажи Куперу, чтобы не сбрасывали лестницу, пока они не подойдут на пятьдесят ярдов.
— Понял, Кэт.
Я снова надела наушники. Гери втолковывала Кости, что хочет заняться любовью на церковной крыше, а Каннель возражала.
— Non, там могут быть крысы! Почему нам не провести вечер здесь? Я же говорила, у меня прекрасные подружки в Метрери, я хочу с ними встретиться.
— Вот что я тебе скажу, моя сладкая. Сходим завтра. Ты уже так давно мечтаешь встретиться с этими девочками, что они, верно, нечто особенное.
— Oui. Très magnifique.
«Стало быть, Каннель пыталась вытянуть его из города прямо в руки к Грегору, — с нарастающей злобой подумала я. — Может, хобби Влада — насаживать людей на кол — недурная идея. Что стряслось с Кости? Он даже не задумался, с чего такая настойчивость. Неужто его так ослепила страсть?»
— Завтра делаем все, что тебе вздумается, но сегодня мой вечер, — продолжал Кости. — Обещаю, что ты увидишь меня в новом свете.
И меня тоже. Мне не терпелось вновь встретиться с Каннель.
Я уже не видела их на экране. Они пропали из кадра, едва начали двигаться.
— Оглядись, Гери. За вами следят?
— Ты не боишься, что нас поймают, когда мы полезем на крышу? — игриво спросила Гери.
Кости ее поцеловал. Я не видела, но услышала.
— Ничуть.
Отлично. Все чисто. Господи, хоть бы все кончилось. Быстро и благополучно.
— А, вот и церковь. Теперь, красотка, погляди минутку на меня. Тебе не надо дергаться из-за моих глаз и клыков, ясно? Ты не заметишь в них ничего необычного. Ты не боишься, потому что знаешь, что я не причиню тебе вреда. Повтори.
— Ты не причинишь мне вреда, — повторила Гери. — Я не боюсь.
Так вот как Кости прикрывает сверкающий взгляд и острые зубы, когда нажаривает человеческих женщин. Я так и думала, хотя ни разу не спрашивала. И без того мне о его прошлом известно больше, чем хотелось бы. Я догадывалась, что эта сцена разыгрывается для Каннель, — Кости знал, что Гери в курсе его тайны. Просто проделывает все как обычно.
Мне хотелось блевать.
— Ну, Коричка?
— Если иначе нельзя, chéri.
— Нельзя.
Несколько минут громкого шороха, и Кости заговорил снова:
— Вот и крыша. Нечего ежиться, petite, нет здесь крыс.
65 
