49 
— Да я, понимаешь, с родственничком тут. Ну полный… — Она красноречиво покрутила пальцем у виска. — Смылся в момент!
— А мне-то везунчик! Да и тебе тоже. — Он прижал ее к себе. — Провожу, одна не пойдешь.
— Поворот! Предок меня подхватит на своей тачке в десять. Вот и гуляй!
Тут фантазия ее испарилась, поскольку невольно пришлось упомянуть отца. Джорджия отняла руки и попробовала отойти, но он лишь крепче ее стиснул.
— Пусти! — Она уперлась кулачками ему в грудь.
— Мы еще не дотанцевали.
— Все, музыка кончилась!
— Нет, мне еще надо кое-что тебе сказать.
— Хватит с меня того, что я знаю. Но он не собирался ее отпускать.
— Джек!.. — В голосе ее прозвучало предостережение.
— Я продал ее, Джо, — произнес он ровным голосом и застыл на месте.
Джорджия перестала вырываться и взглянула ему в глаза, не в силах поверить.
— О чем ты говоришь?
— О «Лавендер индастриз». Я продал ее обратно твоему отцу, все до последней акции. Мы это оформили сегодня утром. Но он, полагаю, не потрудился тебя известить?
— Н-нет, не потрудился. — Она тоже встала как вкопанная.
— Я так и думал.
— И… сколько ты с него запросил? Он ответил не сразу и намеренно долго не отводил от нее взгляда.
— Будь спокойна. Один доллар. Она недоверчиво ахнула.
— Ты же очень много потерял!
— Потерял бы гораздо больше, если бы оставил компанию себе.
— Дела «Лавендер индастриз» так плохи?
— Вовсе нет. Твоему отцу надо лишь пригласить современно мыслящих людей с техническим образованием, вложить какие-то средства, модернизировать производство — только и всего.
— Тогда почему ты не оставил ее себе?
— Потому что потерял бы тебя.
— О, Джек…
— Ты была права, — прервал он ее. — Права во всем. За эти годы я изменился. Не знаю, как это случилось, но в Карлайл я в самом деле вернулся совершенно другим человеком. — Он глубоко вздохнул, отпустил ее и тотчас же снова взял за плечи, как хватаются за единственную опору; — Я стал очень быстро таким, каким клялся когда-то, что никогда не стану. Таким, как твой отец. Как мой. Но дошло это до меня… ну, осознал это лишь вчера вечером… когда Ивен ко мне пришел.
Джорджия вопросительно подняла на него потеплевшие глаза.
— Я увидел Ивена, услышал, что и как он говорит, — и вернулся на двадцать лет назад, Джо. Моя жизнь у приемных родителей, опекунский совет штата… Когда-то мне казалось, я буду помнить об этом вечно. Но я все забыл. И вспомнил только вчера, поглядев на него — разъяренного, бескомпромиссного.
— О, Джек… У него такая нелегкая судьба. Собственные родители отвернулись от него.
Он кивнул, зажмурился, словно отгоняя бесполезные, мучительные воспоминания. А Джорджия вдруг подумала, что у них с Ивеном гораздо больше общего, чем оба полагают.
— Мальчишка вчера был охвачен одной жаждой — мстить, — заговорил он снова, и взгляд его опалил душу Джорджии. — Ворвался ко мне злобный, одержимый этой дьявольской затеей… — У него перехватило дыхание. — И тут меня осенило: а ведь со временем он станет таким же, как я! А я не хочу этого! Видит Бог — я не хочу этого!
Джорджия нежно обхватила его руки, опустив их себе на талию; сделала шаг вперед, прижалась к нему всем телом, обвила руками его шею, положила голову ему на грудь — и ощутила теплое, размеренное биение его сердца.
— Ты вовремя остановился, Джек. — Она с любовью взглянула ему в глаза. — И теперь… теперь Джек, которого я любила всегда и люблю сейчас, со мной.
— Это правда, Джо? — сдавленно прошептал он. — Ты… ты правда любишь меня?
— Да, я люблю тебя. Я всю жизнь любила тебя, и только тебя.
Он крепче прижал ее к себе.
— И я люблю тебя. Тебя одну. — И вздохнул полной грудью. — Я закрываю свое дело, Джо.
Пораженная, она ощутила прилив неожиданной радости.
— Джек, ты уверен, что…
— Да, больше не хочу заниматься этим. Пока не знаю, как мне жить дальше, но в одном я уверен: хочу остаться здесь, в Карлайле. Рядом с тобой. Если, конечно, ты не против. — Он поднял голову, взял Джорджию за подбородок и заставил ее взглянуть себе прямо в глаза. — Ты не против?
Прикусив по привычке губу, она помолчала, потом ответила вопросом:
— А ты обещаешь, что… останешься навеки таким, как сейчас?
— Ну, Джо… обещать, что никогда не изменюсь, не могу. Но даю слово: все перемены будут только к лучшему. А что могу обещать — это… что никогда не расстанусь с тобой. Никогда!
49 
