105 
Мы хором воскликнули:
– Йорденский камень!
– Точно. И Алее д'Андюз завещал его своей ложе, которая называлась…
– «Три Светоча»! – договорила за него Софи.
– Точно! Кольцо замкнулось…
– Да, – сказал я, – вот только мы не знаем, каким образом реликвия попала к Наполеону и почему тот подарил ее викарию.
– У меня есть на сей счет одна гипотеза, – вмешалась Софи.
Я подмигнул Франсуа.
– Мы вас слушаем, – ответил мой друг.
Софи бросила быстрый взгляд на библиотекаря. Тот, казалось, был полностью поглощен своим компьютером. Никто нас не тревожил.
– Хорошо. Как ты помнишь, последний раз следы Йорденского камня обнаружились в тысяча триста двенадцатом году, когда папа Климент V добился того, чтобы сокровища тамплиеров перешли к госпитальерам святого Иоанна. А куда перебрались госпитальеры впоследствии?
– На Мальту…
– Точно. И в тысяча семьсот девяносто восьмом году… – начала Софи.
– …наполеоновский флот захватил этот остров! – договорил за нее Франсуа, энергично кивнув головой. – Ну конечно же!
– Эй, полегче, пожалейте невежественного человека!
– О'кей, я тебе вкратце объясню, – сказала Софи. – Это был конец восемнадцатого века. Мальтийский орден – таким было новое название госпитальеров – лишился того влияния, каким пользовался в Средние века. Сам смысл его существования был утерян после падения Османской империи. И главное, Франция, традиционная покровительница ордена, во время революции совсем его забросила. Рыцарей даже лишили французского гражданства. Ну а жители Мальты все хуже сносили высокомерие этих воинов-монахов, обложивших их непомерными налогами. Короче говоря, Наполеон, пока еще только генерал, которого Директория поставила во главе экспедиции в Египет, без труда получил разрешение французского правительства захватить попутно и Мальту.
– И он напал именно на госпитальеров? – изумился я.
– Да. У Наполеона было две очень важных причины для завоевания Мальты. Во-первых, остров занимал несравненную стратегическую позицию в Средиземном море. Во-вторых, свою роль сыграли резоны личного характера. По общему мнению, в крепости Ла-Валетта, резиденции госпитальеров, хранились огромные богатства, в том числе и унаследованные от ордена тамплиеров. А Бонапарту нужно было много денег, чтобы купить себе сторонников и подготовить государственный переворот восемнадцатого брюмера. В общем, в июне тысяча семьсот девяносто восьмого года он овладел островом и присвоил часть добычи.
– И вероятно, Йорденский камень.
– Более чем вероятно, – подтвердила Софи. – Через несколько лет он, наверное, узнал истинное значение реликвии и решил, что лучше передать ее Церкви… Быть может, именно по этой причине он и подарил ее пресловутому Алесу д'Андюзу.
– Быть может, – повторил я. – В этой истории слишком много «быть может»…
– В любом случае, – вмешался Франсуа, – мы знаем, что Камень принадлежал его ложе в начале войны, иными словами, полтора века спустя.
– Вопрос в том, – подхватила Софи, – кто купил его в сороковом году, когда государство выставило имущество масонов на торги.
– Это можно выяснить, – сказал Франсуа, вставая. – Подождите, я сейчас спрошу.
Он направился к библиотекарю, и между двумя братьями завязалась долгая беседа вполголоса. Софи тем временем проглядела другие книги, стремительно перелистывая страницы, что свидетельствовало о навыках исследователя. Я с наслаждением следил за тем, как она работает. Вдумчивый взгляд и серьезное выражение лица ее очень красили. Ей это шло.
Франсуа, вернувшись к нам, склонился над столом и тихо сказал:
– Мне придется на минутку оставить вас. Кажется, нам повезло. Немцы забрали все архивные документы и увезли в Берлин, где ими завладели русские! Вот какой путь они проделали! Нам удалось получить большую часть архивов «Великого Востока» совсем недавно, когда русские согласились вернуть их! Я взгляну на бухгалтерские книги. Правда, в архив вам со мной нельзя. Но вы можете подождать здесь или присоединиться к Стефану, как пожелаете…
Я вопросительно взглянул на Софи. Она жестом показала мне, что в книгах больше нет ничего интересного и мы можем покинуть библиотеку.
– Мы подождем тебя в кафе, – сказал я, обращаясь к Франсуа.
Я сожалел о том, что не удалось осмотреть храм, о котором мне столько рассказывал Франсуа, но сейчас, конечно, момент был совсем неподходящий, да и Софи не являлась идеальной спутницей для экскурсии по масонскому храму.
105 
