26 
– Ладно. Я бы предложила Авиньон, – сказала она.
В этот момент мой телефон зазвонил. Я со вздохом возвел глаза к небу. Мобильник, казалось, вибрировал у меня в кармане. Софи огорченно взглянула на меня. Небольшая передышка, столь необходимая нам обоим, откладывалась. Когда же я вынул телефон из кармана, то понял, что дело обстоит еще хуже, чем мне представлялось.
Я сразу узнал номер, высветившийся на экране телефона. Дэйв, мой агент. Разумеется, я уже совсем забыл об этой стороне своей жизни и скорчил гримасу, чем хотя бы позабавил Софи.
Я вылетел из Нью-Йорка неделю назад и не прочел ни единой страницы из последних сценариев… Я с давних пор взял привычку опаздывать, но впервые спросил себя, закончу ли вообще свою работу, и Дэйв явно понял это по моему тону.
– Дамьен, парни из Эйч-Би-Оу грозятся начать съемку без твоего одобрения!
– Они не имеют права! – разъярился я.
– В вашем сучьем контракте, Дамьен, предусмотрено, что его можно разорвать в случае, если вы не пришлете approval [13] по истечении deadline!
Дэйв редко бывал груб. Должно быть, он уже подозревал, что я завалю работу. И по поводу контракта он говорил сущую правду. Я знал это так же хорошо, как и он. С точки зрения гонораров Соединенные Штаты, быть может, рай для сценариста, но вот с защитой авторских прав в этой стране дело обстоит хуже некуда, и армия адвокатов, нанятых Эйч-Би-Оу, с легкостью отберет у меня мое детище, если я не сумею найти выхода из ситуации, которую сам же и создал… Хоть я и считался лояльным членом гильдии сценаристов и, следовательно, мог рассчитывать на какую-то защиту, задевать интересы продюсеров кабельного телевидения было слишком рискованно.
– Я почти закончил, – соврал я, сощурив глаза. – В любом случае правка там небольшая. Скажи им, чтобы еще немного подождали… Поверь мне, я сильно продвинулся.
– Мне нужно отослать хоть что-то сегодня вечером! – оборвал меня Дэйв. – Давай то, что у тебя есть, тогда я смогу уговорить их потерпеть.
– Я тебе все пришлю завтра! – обещал я, прекрасно зная, что никак не смогу перечитать и исправить хоть что-нибудь. – Завтра, Дэйв! Абсолютно точно!
Я поспешно отключил телефон, чтобы мой агент не услышал, как давится от смеха Софи.
– Черт побери! – простонал я. – Вот незадача!
– В Авиньон поедем в другой раз… – сказала она. – Сегодня вечером вам придется попотеть… Иначе у вас будут проблемы…
– Вовсе нет! Мне нужно слегка проветриться… И в Авиньоне я никогда не бывал… Кажется, там есть какой-то необыкновенный мост!
Софи не стала возражать, и вскоре мы уже отправились в город пап, где архитектура и изысканная кухня нас совершенно очаровали, не уменьшив, однако, чувства тревоги.
Я испытал подлинное наслаждение эмигранта, надолго оторванного от родины. Красота Авиньона привела меня в восторг: город стоял на вершине горы, его мощные крепостные стены с зубцами и бойницами уступами спускались вниз. Дворец с его готическим великолепием, громадная площадь перед ним, лабиринт мощенных булыжником улиц, провансальские лавчонки в Часовом квартале…
Мы нашли прибежище в небольшом ресторанчике на берегу Сорги, за рядами платанов, сквозь которые едва пробивался плеск колес водяных мельниц. Перед отъездом я уже принял порцию виски и решил, что больше не позволю себе ни капли спиртного. Должно быть, Софи поняла, что у меня сложные отношения с алкоголем, когда я заказал и жадно выпил два стакана газированной воды. Мы не стали затрагивать эту тему, но в ее глазах я увидел больше сочувствия, чем мне хотелось бы.
– Отчего журналистика? – спросил я в надежде отвлечься от своих мыслей и еще потому, что мне хотелось узнать о ней побольше.
– Это все Алан Дж. Пакула.
– Простите?
– Разве вы не видели фильм «Вся президентская рать» с Робертом Редфордом и Дастином Хоффманом?
– Фильм об Уотергейте?
– Да… Впервые я увидела этот фильм, когда мне было пятнадцать лет. Отец записал его на кассету. Мне так понравилось, что я сразу стала смотреть во второй раз. Потом он превратился для меня в культовый. Знаете, тот самый фильм, который смотришь тысячу раз.
– Да, у меня это была «Великолепная семерка»! – со смехом признался я.
– Я смотрела этот фильм по меньшей мере раз в неделю, – продолжала она. – И с тех пор, когда меня спрашивали, чем бы мне хотелось заняться после школы, я всегда отвечала, что хочу быть репортером «Вашингтон пост»!
26 
