74 
– По твоей версии получается, что не только Жерех обследовал площадь и ее окрестности, но и эта троица?
– Они заняли свои места на заключительной стадии. Ровно месяц назад. Чтобы примелькаться, но не сильно.
– Откуда тебе известно, что эти беспризорники стали на свой "пост" месяц назад? – удивился Леонидов.
– Раньше на том перекрестке работали мойщиками стекол домашние пацаны. Однако, по словам Салтыкова, они не выдержали конкуренции с беспризорниками и убрались подобру-поздорову ровно за месяц до убийства мэра.
– Их убрали. Надеюсь, не физически. Впрочем, в сводках за последний квартал такое происшествие не значится.
– Я вас убедил? – без особого энтузиазма спросил Артем.
– Не так, чтоб уж очень… Неужто мэра и его водителя застрелили дети? Нет, не могу в это поверить!
– Не знаю. Я и сам не верю, если честно. Но очень похоже, что так все и было. И этот "браунинг" с укороченной рукояткой, весьма удобной для детской руки… Кстати, наша троица исчезла с площади сразу после убийства. Представляете, Петр Каллистратович: любопытные сверх всякой меры подростки напрочь проигнорировали такое "интересное" событие. Это просто невероятно.
– А если они просто убежали, куда глаза глядят?
– С какой стати?
– Ну, например, подростки, благодаря своему "посту", видели убийц мэра. А ведь они тертые жизнью, еще как тертые. Дети сразу сообразили, чем может грозить им такая осведомленность. Потому и постарались скрыться с места происшествия как можно раньше. И сейчас где-то прячутся. Или уехали из города на перекладных куда подальше.
Чтобы их не достали ни бандиты, ни милиция. Как тебе такой вариант?
– Логично, – согласился Артем. – Но не совсем.
– Это почему? – ощетинился полковник.
– Конверт Завидонова. В нем весь корень проблемы. Миша совсем не зря собрал вместе профили этих подростков, какого-то мужчины и Жереха. Мало того – Завидонов точно знал, настолько они опасны. А иначе, зачем ему было нужно мастырить кобуру-тайник для своего пистолета?
– Ты считаешь, что Завидонов засветился и принял меры предосторожности?
– Насчет засветки не знаю. Я вообще сомневаюсь, что Завидонов мог проколоться. В вопросах наружного наблюдения он всегда был на высоте. Думаю, Миша держал пистолет под рукой совсем для другого случая. Он не за свою жизнь опасался. Завидонов понял, что намечает Жерех и зачем эти трое подростков начали пастись возле светофора. В этом я почти уверен.
– Если это так, то почему он хотя бы тебе ничего не сказал? Ведь вы были друзьями.
– В том-то и дело… – Артем сокрушенно развел руками. – Или сомневался в созревающей версии, или сам хотел раскрутить дело, чтобы тряхнуть стариной. Хотя, нет, не думаю, что это так. Скорее всего, он все-таки не был до конца уверен в своих выводах. И выжидал, когда сложится пасьянс. Чтобы не спугнуть Жереха и компанию раньше времени. Эта черта его характера мне хорошо известна.
– Все как будто вполне логично… – Леонидов посмотрел на часы, поморщился с неудовольствием, но так и остался сидеть на диване. – Но если следовать за твоими выводами, получается, что Завидонова все же раскусили. И приняли срочные меры по его ликвидации. Согласен?
– Нет. В его убийстве есть какая-то несообразность, нелогичность… трудно объяснить…
– Что значит – нелогичность?
– Зачем такие сложности с проникновением в его квартиру? Если Жерех жив и создал криминальную организацию, то Мишу могли отправить на тот свет другими способами, которые не могли привлечь чересчур пристального внимания органов к этому делу.
Скажем, наезд автотранспорта (Михаил часто задерживался до темноты, что и вовсе упрощало этот вариант), отравление винно-водочной продукцией – такое случалось не раз, а Завидонов иногда позволял себе расслабиться. Наконец, его могли просто застрелить или зарезать. Ан, нет, его почему-то еще и пытали. С какой стати!? Ума не приложу. В этом заключается какая-то тайна, но что именно – увы и ах.
– Да, задал нам твой друг задачку… – Крякнув, полковник встал. – Что будем делать с расследованием по убийству мэра?
– Возьму версию с Жерехом за основу, – твердо сказал Артем. – За неимением лучшей.
Пока мои ребята отрабатывают иные варианты, в том числе и политическое убийство, я хочу поднять старые связи Черного… и вообще все, что с ним связано. Для этого много времени не понадобится, – по крайней мере, я надеюсь, что так оно и будет – а результат может получиться потрясающий. Если, конечно, сойдутся концы с концами. И мне обязательно нужно поговорить с Гольцовой. Видимо, она узнала нечто весьма серьезное.
74 
