Особенно,... 
48 
— Адам, — капризно протянула она, поигрывая пустым бокалом, — когда же мы с тобой поженимся?
Адам застыл, словно ледяная статуя. Дорси тоже.
«Поженимся?!» — думала она в ужасе.
— Поженимся?! — в не меньшем ужасе повторил Адам.
Блондиночка закивала и — хоть Дорси и могла бы поклясться, что это невозможно! — прижалась к нему еще теснее.
— Да, поженимся! — подтвердила она. — А то что же это такое: уже четыре месяца я стараюсь тебя зара… заарканить — а ты все не поддаешься!
Ух ты! До сих пор Дорси полагала, что знает, каков Адам в гневе. Оказывается, его настоящего гнева она еще и не видывала. Ибо, услышав это простодушное признание, мистер Дариен вдруг сделался очень холоден, очень спокоен, очень…
Ой-ой-ой!
— Ты… так ты все это время пыталась меня заарканить? — удивительно мягко поинтересовался он.
Блондиночка кивнула, лучезарно улыбаясь.
— Я все делала, как написано у Лорен Грабл-Монро! Познакомилась с тобой именно там, где она советует. Расставляла тебе разные ловушки с приманками. А ты так и не попался! И в прошлый раз, — уже чуть не плача, продолжала она, — не обратил внимания на мою прозрачную ночную рубашку!
Она подняла к нему жалобно сморщенное личико. Но — невероятно! — не заметила его гнева.
— Продолжай, Дези, — попросил он все тем же пугающе мягким голосом.
— Дезире, мне кажется, вам стоит немного выпить, — вмешалась Дорси, надеясь разрядить напряжение.
Она перегнулась через стойку, чтобы взять из крохотной ручки с розовыми ноготками пустой бокал. Дезире благодарно улыбнулась.
— Спасибо. Вы так обо мне заботитесь! Как Адаму с вами повезло!
На миг Дорси стало стыдно. Но только на миг.
— А ведь сейчас так трудно найти хорошую прислугу! — продолжила Дезире. Дорси крепче сжала бокал.
— Продолжайте, Дези. Вы рассказывали о том, как пытались заарканить Адама. А он, мне кажется, из тех хищников, что, попав в капкан, скорее лапу себе отгрызут, чем пойдут в неволю. Так продолжайте же, мне не терпится узнать, почему у вас ничего не получилось!
— Вы тоже читали «Как заарканить миллионера»? — просияла Дезире, не услышав издевки. Дорси величественно кивнула:
— От корки до корки прочла. От седьмой главы просто не могла оторваться.
Лицо Дезире омрачилось.
— Странно, почему все только и говорят об этой седьмой главе? Ничего там особенного нет, разве что этот фокус со сливками… — Теперь на хорошеньком розовом личике ее отразилось нечто, отдаленно напоминающее задумчивость. — Может, и мне стоило бы попробовать? Тогда Адам сделал бы мне предложение. Но больше я бы повторять не стала, потому что от жены такой изобретательности не требуется, жена должна просто лежать и…
— Дези! — прервал ее Адам. Полный бокал, протянутый Дорси, он перехватил и поставил на стойку. — Мне кажется, с тебя хватит. С меня, во всяком случае, точно хватит. Я найду Лукаса, и он отвезет тебя домой.
В это мгновение в библиотеку с подносом, полным пустых бокалов из-под шампанского, вошла Эди Малхолланд — она сегодня тоже здесь работала.
— Что вы такое говорите? — весело воскликнула она, заглушив слабые протесты Дезире. Дорси показалось, впрочем, что веселье ее не вполне искреннее. — Чтобы Лукас отвез Дезире домой? Да с ним она никогда до дома не доберется!
— Это еще почему? — удивился Адам.
— Ну что вы… Лукас Конвей! — Видя, что такого объяснения недостаточно, Эди развила свою мысль:
— Как можно доверять ему хорошенькую девушку в таком состоянии?
— Что ты такое говоришь? — в свою очередь удивился Адам. — Лукас — единственный знакомый мне мужчина, которому можно без опаски доверить хорошенькую девушку в таком состоянии.
Дорси заметила, что Эди удивлена, и мимолетно задумалась о том, почему подруга принимает моральные установки Лукаса так близко к сердцу.
— Почему? — недоумевающе спросила Эди. — Он что, «голубой»?
Адам расхохотался.
— Лукас Конвей — «голубой»? Нет, конечно! Просто ему и в голову не придет воспользоваться беспомощностью пьяной женщины. Это не в его духе.
Эди удивленно подняла брови — и Дорси, кстати, тоже. Что там этот наглец собирался сотворить с Лорен Грабл-Монро, предварительно раздев ее и привязав к столбу под палящим солнцем пустыни? Если это не называется «воспользоваться беспомощностью», то…
Часы пробили четверть одиннадцатого, и Дезире, по всей вероятности, восприняла этот гулкий удар как разрешение забыться. Она уже давно хлопала ресницами и клонилась набок, а теперь рухнула на стойку и, если бы Адам в последний момент ее не поймал, непременно плюхнулась бы физиономией в свой нетронутый «Космополитен».
48 
